– Ладно, – согласился ефрейтор. – Время ограничивать будем?
– Пока не нужно, – великодушно ответил Картун.
– Тогда вперед – на позиции. Дистанция тридцать...
Шлезингер взял у сержанта Брина один из пистолетов и, придирчиво его осмотрев, передал Лефлеру.
– Оружие тяжелое, поэтому держи его мягче, – напоследок посоветовал он, уже сожалея, что решился рискнуть тремя сотнями.
Рино взял пистолет, привычно проверил прицельную планку, подвигал пружину компенсатора и передернул затворную раму. Затем встал на позицию, поднял руку и снова почувствовал, как ствол пистолета буквально уперся в мишень. Рино готов был поклясться, что чувствует это физически.
Он и раньше стрелял неплохо, но после того, как над ним поработали люди Смайли и он трое суток был на грани жизни и смерти, что-то внутри него изменилось.
И вот соревнование началось. Раскаленные гильзы отскакивали в сторону, словно брызги золотого дождя, а «байлот» бил в одну точку, и Рино не слышал ничего, кроме собственных выстрелов.
Когда он расстрелял боезапас и опустил оружие, то заметил, что Брин еще ведет огонь, тщательно укладывая в мишень каждую пулю.
Наконец он тоже отстрелялся, и наступила тишина
– То, что ты сделал, Хейф, называется обманом! – громко произнес Картун.
Его лицо покраснело от обиды, а Шлезингер, напротив, сиял от удовольствия. Они не только выиграл деньги, но и уел Картуна, а это было куда приятнее.
– Я выполнил все твои требования, Лазарь! Ты не вправе осуждать меня.
– Но это же не курсант! – воскликнул Картун, ткнув пальцем в сторону Рино. – Он ведь даже пистолет взял так, будто родился вместе с ним! Это не курсант, Хайф, ты меня надул!
– Лефлер, ты стрелял из такого пистолета раньше? – спросил Шлезингер.
– Да, сэр, много раз.
– Вот! – воскликнул Лазарь и забегал из стороны в сторону на своих кривых ножках. – Ты какой-нибудь циркач, ведь так?
– Не больше чем любой полицейский, сэр. Просто мне сегодня везет.
– Ему сегодня везет, Лазарь, – словно эхо повторил ефрейтор.
– И ему везет, и тебе везет, – уже тише произнес Каргун и, глубоко вздохнув, достал из кармана деньги.
Отсчитав Хейфу положенные пять сотен, он угрюмо подошел к экрану компьютера и еще раз посмотрел на мишени.
– Нет, так мог стрелять только какой-то чокнутый... Повторяю – только чокнутый, – произнес напоследок Картун и ушел не попрощавшись.
Двое спецназовцев сразу пошли за ним, а третий – сержант Брин, подошел к Рино и пожал ему руку.
– Спасибо, сэр, – сказал он, – я еще никогда не видел такой стрельбы.
Затем и он ушел. А Шлезингер отсчитал двести кредитов и протянул их Рино: