Судья Шерман (Орлов) - страница 3

– Ну послушай, Лил, – начал он вкрадчиво. – Ну кто он для нас? Стоит ли портить себе жизнь из-за этого мертвеца? Ты же знаешь, что полиция запрещает всякие контакты с ними, а ты хочешь спрятать эту хреновину... Ну зачем нам это?

– Не знаю, – призналась Лейла. – Но я ему верю. Человек не станет врать перед смертью.

– Он не человек, Лил.

– Кто бы ни был, но врать перед смертью никто не будет.

Налетевший ветер хлопнул ставней. Майбо вздрогнул. Видимо потревоженный тем же резким звуком, раненый снова открыл глаза. Было видно, что он собрал последние силы, чтобы сказать что-то важное.

– Возьми и спрячь... Это важно для вас... За ним придут другие – отдадите им... Это важно для вас... Иначе вам всем грозит... опасность...

Все это несчастный проговорил довольно четко, но такая отчетливость стоила ему жизни. Раненый вытянулся как струна, и его зрачки уставились в потолок. Поначалу они еще блестели и отражали светильник в прихожей, а затем стали тускнеть и погасли совсем, когда жизнь окончательно покинула это тело.

– Умер... – произнесла Лейла.

– Да, – кивнул Майбо, размышляя, можно ли уже идти звонить в полицейский участок или Лейла потребует подождать еще немного.

– Ну вот, теперь можешь идти звонить, – сказала она, разрешая сомнения мужа.

– Ага, – поспешно согласился тот.

2

Полицейские приехали к десяти часам утра.

Их тяжелый вездеход остановился у ворот дома и, изрыгнув в небо фиолетовый дым, заглушил мотор.

Майбо выскочил навстречу грозным гостям и заискивающе заулыбался, едва первый человек выбрался из кабины.

Покачавшись на стальной гусенице, он посмотрел по сторонам, затем спрыгнул на подмороженную землю и с удивлением уставился на Майбо, словно вовсе не ожидал увидеть здесь живое существо.

– Небось река уже встала? – спросил Майбо, все так же кланяясь и презирая себя за этот трусливо дрожащий голосок.

– С чего ты взял? – словно нехотя спросил полицейский.

Вслед за ним на землю спрыгнули еще пятеро. Трое из них оказались на другой стороне вездехода и недолго думая стали мочиться на стылую землю, паря, словно горный гейзеры.

«Хоть бы попросились в туалет, свиньи», – подумал Майбо, а вслух произнес:

– Дак вон на гусеницах ледок битый – тонкий, прозрачный. Стало быть, речка встала.

– А ты кто такой? – спросил один из полицейских, с серебряными погонами профитцера и пышными седыми усами.

– Я хозяин дома – Майбо Розенфельд.

– Розенфельд? Это что за фамилия такая? Ты кто, лотаргеец?

– Да ну что вы, ваша честь! – не на шутку перепугался Майбо. – Какой же я лотаргеец? Я такой же маливан, как и вы.