«Итак, мистер Лефлер. Это уже в четвертый раз. Мы вынуждены увеличить штраф. Разве вы не знаете, что бензиновые двигатели запрещены?»
«Извините, инспектор, просто мой „паровик“ внезапно вышел из строя, и пришлось взять эту колымагу – такова ситуация, войдите в мое положение».
Подобная сцена повторялась довольно часто, и Рино смирился с мыслью, что будет ездить на водороде, однако пока его старый конь по-прежнему бегал довольно резво.
Запарковав машину на служебной стоянке у отделения, поздоровавшись с двумя-тремя знакомыми, Лефлер вошел внутрь помещения.
Сменившаяся с дежурства Ольга Герцен попалась ему навстречу.
– Твоя цыпочка сидит в двадцать четвертой, – сказала она, – До завтрака трижды просилась пописать, видимо, волнуется.
– Спасибо за наблюдение. Я у тебя в долгу...
– Никаких долгов, Рино, просто устрой мне ночь любви.
Зная лесбийские наклонности Ольги, Рино спросил:
– А ты ничего не перепутал, дружище?
– Можешь мне не верить, но рядом с тобой я чувствую себя натуралкой, – призналась Ольга. – Кстати, у нас с тобой похожий вкус. Эта Дженни Ривер мне очень понравилась. Чудесная глупенькая куколка.
– Я рад, – вымученно улыбнулся Рино и с облегчением вздохнул, когда Ольга вышла.
«Еще не хватало связаться с лесбиянкой – то-то всему отделению радости будет», – подумал Лефлер и вошел на общую территорию, заставленную столами инспекторов.
«Дженни Ривер», – повторил он про себя, еще не решив, что лучше звучит – Дженни или Биргит.
– Привет, старина! – окликнул его Мозес, бывший напарник по опергруппе.
– Привет.
– Ну я посмотрел этого монстра! Ты просто Лоди Конфиттер какой-то! Замочить такого агромадного парня!
– Да, Рино, ты герой, – поддержал Мозеса Твинки Роджер, неофициальный враг Лефлера. – Хотя я и считаю тебя дерьмом, тут меня никто не разубедит, но удавить Молотобойца его же цепью – это, парень, просто народные легенды, честное слово. Объявляю односторонний мораторий на оскорбления. Веришь мне?
– Нет, Твинки, – признался Рино. – Ни одному твоему слову.
– Правильно делаешь, – согласился Твинки. – Однако я правда поражен.
Так, раскланиваясь с коллегами, словно телезвезда, Рино добрался до своего стола и, не успев сесть на обшарпанный стул, заметил разнарядку на поиск пропавшего человека.
Разнарядка была подписана капитаном Хунгаром, а имя пропавшего было Рино знакомо – Пьезо Бах.
– Эй, Лефлер! Капитан приказал зайти к нему, когда ты появишься! – крикнул какой-то парень из архивного отдела, тащивший стопку запыленных папок.
– Спасибо, – ответил Рино и, поднявшись с места, направился в кабинет к начальству.