— Дамы и господа, это грубое нарушение. Адама Моровски ожидает дисквалификация…
Толпа замерла в ожидании продолжения откровений местного 'автогоночного проповедника'. На главной трибуне началась суета. Лишь мистер Шевроле подозвал к себе помощника Навары, и стал что-то спокойно доказывать ему, тыкая пальцем в лежащую на его коленях карту гоночной трассы. Из диспетчерской подошел генерал Маккой и включился в дискуссию. А зрители все ждали объяснений, наполнив аэродром взволнованным гамом…
***
В голове разведчика даже мелькнула мысль, что, не справившись с управлением, она просто сойдет с дистанции, и это будет, в общем, нормально. Никому ведь и не обещана победа польского 'дорожного рыцаря'. Но тут ей молниеносно вспомнились восторженные глаза девушек, и уверенные в ее победе взгляды генерала Маккоя, майора Риджуея и прочих офицеров штаба второй армии. Армия явно желала блеснуть этой победой перед гражданскими, не зря же ради Адама Моровского были затеяны все эти хлопоты. Павле на мгновение даже стало стыдно за свое малодушие, и в мозгу зажегся безумный план, дающий мизерный шанс на победу.
Внутри дорожной петли в том месте, где трасса делала этот неудобный левый крючок радиусом метров двадцать, были чахлые кусты, выросшие на заболоченном лужке. Сам лужок питался ручейком, бегущим через бетонную трубу, проложенную под дорогой. Правее пересекающей его по малой хорде тропинки были болота. Когда в первый день приезда Павла осматривала трассу, то сама не понимая для чего, прошла по тропинке, срезая этот 'аппендикс'. Пробираясь 'хошиминским маршрутом', она заметила, что из-за жаркого лета ручей совсем зачах, и болотистая низинка превратилась в заросшую кустарником сухую ровную площадку, которая была отделена от выворачивающей из 'аппендикса' трассы неглубокой и узкой канавой. За этой площадкой шоссе не вырастало преградой, а поворачивало вправо и шло немного под уклон.
Сейчас все эти моменты быстро пронеслись в ее памяти, и Павла решила рискнуть. Нормально сбросить скорость она все равно не успевала, поэтому единственным шансом для нее становился прорыв через это микродефиле. 'Хадсон' почти не сбавляя скорости, ввинтился между двумя стогами сена, явно предназначенными на роль амортизаторов при заносе машин. Весь окружающий мир сузился для Павлы до размеров несущейся под капот узкой тропинки. В уши ломанулся грохот подвески, треск ломаемых крыльями машины кустов, сопровождаемый дерганьем на курсе, и щелчками камешков рикошетящих от днища. Руки в перчатках резко парировали движениями руля нервные попытки машины уйти в занос. Придорожную канаву Павла даже не заметила. Когда после невысокого прыжка и безумного рысканья с визгом покрышек, колеса снова спокойно зашуршали по асфальту, Павла услышала стук собственных зубов.