— Но это крюк во много миль! Правда, я сама справлюсь. Поеду домой по другому маршруту, а на «Кристал Пэлас» меня Джастин встретит…
— Я отвезу тебя домой, — твердо говорит Грехем. — Я могу заехать в Севенокс повидаться с братом и его женой. Честно говоря, я удивлен, что тот твой друг за тобой не заезжает.
— Я не хочу его беспокоить.
Грехем с любопытством смотрит на меня.
— Ты ему не сказала?
— Он знает о веб-сайте, но не о… Я не сказала ему, что я в опасности. Сейчас у нас все сложно. — Я вижу выражение лица Грехема и поспешно добавляю: — Саймон потерял работу. Сокращение штата. Поэтому ему сейчас нелегко. Я не хочу давать ему новые поводы для волнения.
— Ну ладно, в общем, я тебя сегодня отвезу домой, и все на этом. — Грехем выглядит довольным. Будь он пещерным человеком, он бы сейчас бил себя в грудь.
— Хорошо. Спасибо.
Полчаса спустя Грехем отправляется на встречу.
— И не открывай дверь, пока не увидишь, кто пришел.
Дверь нашего офиса застеклена, кроме того, окно, ведущее на улицу, тянется во всю стену, но я не знаю, как понять, пришел к нам посетитель для того, чтобы изнасиловать и убить меня, или он хочет навести справки о возможности арендовать помещение на Ломбард-стрит, поскольку услышал, что там закрывается магазин мобильных телефонов.
— И вообще, тут везде установлены камеры слежения, — говорит Грехем.
Я настолько удивлена его словами, что мне даже не приходит в голову возразить, мол, мне не станет легче оттого, что мое убийство будет записано на камеры.
— С каких это пор у нас камеры слежения? — Я обвожу взглядом кабинет.
— Несколько лет. — Грехем немного смущен. Он поглядывает на часы. — Установлены в противопожарной системе. Это связано со страховкой. В общем, суть в том, что тебе ничего не угрожает, пока ты сидишь здесь. Я вернусь до шести.
Колокольчик над дверью звякает, когда Грехем открывает дверь, и звякает еще раз, когда дверь закрывается. Я запираю замок, но оставляю табличку стороной «открыто» наружу, затем сажусь за стол. Я и понятия не имела, что Грехем установил тут камеры. Разве работодатели не обязаны сообщать своим сотрудникам — и клиентам, раз уж на то пошло, — что их снимают? Я смотрю на потолок.
Несколько лет.
Несколько лет, когда я думала, что одна в кабинете, а дверь Грехема была заперта. Я ела сэндвичи, болтала по телефону, поправляла лифчик. Он наблюдал за мной? Эта мысль так растревожила меня, что я вздрагиваю, когда звонит телефон.
В половине шестого я поворачиваю табличку стороной «закрыто». Клиентов было мало: пришел новый арендатор подписать контракт, несколько человек зашли спросить о новом офисном здании. Никого подозрительного, никого опасного, и мне уже начало казаться, что я слишком бурно реагирую на происходящее. Но теперь на улице стемнело, в кабинете горит свет, и каждый снаружи видит меня, как на витрине. Я опять ощущаю нарастающую тревогу.