— Господи, что же я наделала! — Я закрываю глаза, будто так могу отгородиться от всей этой каши, которую заварила. — Дочка никогда меня не простит.
— Айзек с пониманием отнесся к возникшему недоразумению. Он знает, что в последнее время на вас многое навалилось. Мне показалось, что он предпочтет сохранить случившееся в тайне.
— Он не расскажет Кейти? Но почему?
Констебль Свифт вздыхает, и я слышу усталость в ее голосе:
— Может, он просто хороший парень, Зоуи.
Когда я просыпаюсь на следующий день, в доме царит тишина. В спальне необычно светло, и когда я отдергиваю занавески, то вижу, что все замело снегом. Дороги уже расчистили — городские службы и интенсивное дорожное движение дают о себе знать, — но мостовые и сады, крыши и машины перед домами покрывает светлая пелена, мягкий белый снег в пять сантиметров глубиной. Крупные снежинки пролетают за окном, устилая следы на тропинке.
Я целую Саймона в губы.
— Снег идет! — шепчу я, как ребенок, которому хочется поиграть на улице.
Улыбнувшись, он притягивает меня к себе.
Когда мы встаем, снегопад уже прекратился. У Джастина очередная долгая смена в кафе, а Кейти отсыпается после премьеры. Она оставила мне записку у чайника:
Мы собрали аншлаг! Самый полный зал за все время, говорит Айзек. Целую.
Он ей не сказал. Я медленно выдыхаю.
Нужно будет поговорить с ним. Попросить прощения. Но не сегодня.
— Когда у тебя собеседование?
— В два, но я подумал, что выйду утром и куплю пару выпусков этой газеты, чтобы подготовиться к собеседованию. Ты не против? Сможешь посидеть тут сама?
— Все будет в порядке. Кейти же дома. Устрою уборку, наверное.
В доме царит кавардак, стол, который мы накрывали только две недели назад, вернулся в свое привычное состояние хаоса. Прошлой ночью я выложила на него счета и чеки, выданные Грехемом, но не могу приступить к работе, пока все не уберу.
Саймон целует меня на прощание, и я желаю ему удачи. Насвистывая себе под нос, он открывает дверь, и я улыбаюсь.
Кейти просыпается около одиннадцати. У нее мешки под глазами, на щеках — следы грима, но она сияет.
— Это было потрясающе, мам! — Кейти берет у меня чашку чаю и идет за мной в гостиную. Пододвинув стул, она садится, поджав колени к груди. На ногах у нее огромные пушистые тапочки. — Мне ни разу не понадобилась помощь суфлера. А в конце кто-то в зале даже вскочил на ноги! Мне кажется, это был какой-то знакомый Айзека, но все равно.
— Значит, деньги за представление ты все-таки получишь?
— Точно. Правда, сначала придется заплатить за аренду театра, печать билетов и все такое.