Когда из комнаты пропали кое-какие ее личные вещи, полиция прислала следователя. Задокументировали кражу. Но была ли Лекси уверена, что заперла дверь? Следов взлома на замке не было. Почему она думала, что ее вещи украл тот же человек, который оставлял ей цветы и записки? Ничто не указывало на связь этих событий.
Неделю спустя Лекси возвращалась в общежитие с поздних пар и услышала за спиной шаги — слишком размеренные, слишком близко. На этот раз она не стала обращаться в полицию. Какой смысл?
Когда это повторилось на следующей неделе, Лекси подумала, что в полицию все-таки придется пойти. Волоски на ее руках встали дыбом, страх сдавил горло — и она поняла, что ей не просто показалось. Кто-то преследовал ее.
Но было уже слишком поздно. Он ее догнал.
Келли вспоминала меры предотвращения преступлений, которые применяла полиция за девять лет ее работы в Лондоне. Постеры, листовки, пропаганда систем предупреждения о нападении, образовательные программы. Но на самом деле все было намного проще. Полиции следовало бы слушать жертвы. Верить им.
— Инспектор Свифт? — Склонив голову к плечу, к Келли шла какая-то женщина.
Свифт не стала ее поправлять. Она была в штатском, и неудивительно, что ее приняли за следователя, а не за патрульную.
— Меня зовут Тамира Баррон, я глава рекламного отдела. Поднимемся в кабинет?
Стены на шестом этаже украшали рекламные объявления за последнюю сотню лет, вставленные в прочные дубовые рамочки. Келли заметила рекламные листовки мыла «Перлс», брильянтина «Брилкрим» и газировки «Санни Дилайт».
— Я подготовила ответ на направленный вами запрос, — сказала Баррон, когда они сели за стол в кабинете. — Но я все еще не понимаю, как это связано с вашим расследованием грабежа.
Преступление было совершено без насилия и тайно, значит, хищение ключей квалифицировалось как кража, но Келли решила оставить этот факт без внимания, полагая, что тяжесть преступления может быть пропорциональна желанию Тамиры помочь. Кроме того, если Кэтрин права и преступник действительно проследил за ней, а затем воспользовался ее ключами для проникновения в дом, то речь могла идти о чем-то куда более серьезном. Келли бросило в дрожь при мысли о том, как кто-то крадется по дому Кэтрин. Что он делал? Обнюхивал ее косметику? Воровал ее трусики? Кэтрин сказала, мол, ей показалось, что в ее доме кто-то был перед ее возвращением с работы. Но что, если это произошло не один раз? Келли представила себе, как преступник тихо проходит по кухне Кэтрин, в темноте поднимается к ее спальне, стоит у кровати и смотрит, как она спит.