«Он же подросток, — помню, сказала она, налив мне бокал вина в утешение. — Перерастет». Так и вышло. Или он стал осторожнее и больше не попадался. Как бы то ни было, после того как Джастину исполнилось девятнадцать лет, больше нас с полицией ничего не связывало. Я думаю о том, что сейчас Джастин стоит за стойкой в модном фартуке Мелиссы, готовит горячие бутерброды и болтает с покупателями. От этой мысли мои губы растягиваются в улыбке.
Дежурный полицейский сидит за стеклянной стойкой, как на почте, и общается с посетителями через небольшое окошко, куда можно просунуть документы или мелкие предметы.
— Я могу вам помочь? — спрашивает он таким тоном, что становится ясно: помогать ему совершенно не хочется.
Голова у меня раскалывается, трудно подобрать слова:
— У меня есть кое-какая информация о совершенном убийстве.
— Продолжайте. — Во взгляде полицейского вспыхивает интерес.
Я протягиваю в окошко газетную вырезку. В углу стойки, прямо под стеной, виднеется затвердевшая жвачка, которую кто-то раскрасил синей шариковой ручкой.
— Это статья в сегодняшнем выпуске «Лондон газетт» об убийстве в Масвелл-Хилл.
Дежурный, шевеля губами, просматривает первый абзац статьи. Рация на столе за его спиной потрескивает. В «Лондон газетт» приведено мало подробностей: Таня Бекетт была учительницей в начальной школе на Холловей-роуд. Домой она уходила около половины четвертого, садилась в метро и ехала от «Арчвей» до «Хайгейт», потом пересаживалась в сорок третий автобус до остановки «Крэнли-Гарденс». В статье приводились слова ее парня: «Я должен был встретить ее с автобуса, но шел дождь, и Таня попросила меня остаться дома. Как бы я хотел это изменить!» На фотографии в статье он обнимает Таню, и я думаю, не он ли ее убийца. Так все считают, верно? Большинство жертв знакомы со своими убийцами.
Я протягиваю дежурному вторую вырезку.
— А это объявление во вчерашнем выпуске «Лондон газетт».
Перед глазами у меня все плывет, и я щурюсь, чтобы отогнать белые вспышки. Дотрагиваюсь кончиками пальцев до лба — он точно раскалился.
Полицейский переводит взгляд с одной вырезки на другую. Лицо у него невозмутимое, как у игрока в покер. Словно он все это уже знает. Наверное, сейчас он скажет, что я все выдумала и темноволосая девушка с крестиком на шее — вовсе не двадцатипятилетняя Таня Бекетт.
Но он этого не говорит. Берет трубку, нажимает «0» и ждет, пока ответит оператор.
— Вы не могли бы соединить меня с инспектором уголовной полиции Рампелло? — спрашивает он, не сводя с меня взгляда.
Я пишу сообщение Грехему: мол, я чем-то заболела и сегодня не выйду на работу. Сажусь на стул, прислоняясь к прохладной стене, отхлебываю тепловатую воду и жду, пока кто-нибудь выйдет поговорить со мной.