— Поэтому они и прошли полмира. Ну, конечно, не только поэтому. Были и другие причины, — поправил я себя.
— А пошто они изродились? — с трудом выговорил Яков новое для себя слово.
— Потому как сытая и спокойная жизнь до добра не доводит.
Да и опять же рабы. А когда тебе ещё ко всему прочему и трудиться не приходится, да и лень… Таким образом великие империи и народы пали под мечами более настырных и жадных до жизни.
— И откуда тебе всё известно? Не иначе правду люди бают, что, ваше благородие, ты, за дуель разжалованный, — не сдержался Яшка.
— Отчего же? — удивился я. — Вон и Степан немало знает.
— Э, Стёпка-то знает. Только знания ваши не в Стёпкино разумение, — уверенно махнул рукой Яшка.
— Думай, парень, как тебе хочется. А как бы там ни было, с этого парохода нам с тобою никуда не деться, — сердито пробурчал я и дёрнул правило в свою сторону.
— Значитца, ты веришь, что Стёпка свой род от того самого Кольца ведёт?
— А что, жизнь нам иногда подбрасывает такие выверты, что и не в такое поверишь, — ответил я задумчиво. Уж я-то это знал теперь не понаслышке.
Наконец-то далеко впереди баржи и плоты одни за другими стали приваливать к берегу. Своеобразное движение и похрюкивание внутри желудка напомнили о том, что человек состоит из плоти и крови. А эту плоть и кровь непременно надо кормить белковой пищей, а иначе труба-дело или кранты.
Едва причалили к берегу, как хозяйки засуетились у разводимых костров, а молодняк под присмотром старших занялся своими святыми обязанностями — выгулкой и выпаской скотины. Дела, уже давно ставшие обычными… Женщины, небольшими кучками, устремились к прибрежным кустикам и местам поуединённее. Когда все вновь собрались у костров, а в котлах весело булькала похлёбка, Степан, лениво почёсывая за ухом, проговорил, обращаясь к жене Зимина: — Давеча видел я, тётка Праскева, как ты одна, без обчества, до кустов путь держала.
— Ну и щё, охальник окаянный, нашёл куды смотреть, — подбоченилась дородная женщина возрастом более сорока лет.
— А он шибко бабами, которые в возрасте, интересуется, — прыснули со смеху молодухи. — Жалеет, что ты его, тетя Праскева, не пригласила поучаствовать.
— Ну, приглашения мне ваши за ненадобностью. Ежели которую ухвачу, так зараз не отвертится, — всё таким же невозмутимым тоном продолжал Степан. — А вот ходить до лесу одни вы бы, бабы, поопасались.
— Эвто с чего бы? — дёрнула плечиком Катерина.
— Да опасаюсь я, как бы кто не прихватил вас за это самое место, пока вы будете в интересном положении, — уже ухмыльнулся Стёпа.
— Да щё же эвто, чёрт усатый, шутки нам этутка шутить удумал? Счас я тебе разум-то вправлю, — молодая баба, держа в руке мокрую со стирки пелёнку, решительно шагнула к казаку.