— Снайпер! Пулемётчика, суку… Головы поднять не даёт.
— Есть, командир. Сделаем, — слышится ответ моего годка и земляка Жоры Контрабаса.
Оглушительный грохот пулемёта затих так же внезапно, как и начался.
— Всё тики-таки, командир, — доносится голос Жорки.
— Что связь?
— Через сорок минут будут вертушки, — слышится голос радиста.
Надо поднимать солдат в атаку и развивать успех, пока душманы не предприняли чего-нибудь нового. Да и место для обороны надо бы выбрать получше. БМД, конечно, железный, но только кажется, что рядом с ним надёжнее. Это, ко всему прочему, ещё и отличная мишень, а сорок минут в условиях огневого контакта — это очень много. Многие за это время успевают прожить жизнь и умереть. Надо поднимать солдат, но что-то мне мешает.
Какая-то нереальность происходящего. Словно я живу второй раз.
И когда наконец-то я принимаю решение и одновременно с криком «ура» отрываю своё тело от земли, что-то больно бьёт меня в грудь. В то же время за мои ноги мёртвой хваткой цепляется душман и волочит по земле, а в лицо я получаю внушительную порцию такой желанной воды… Я открываю глаза и очумело трясу головой.
— Что, голубь, выспался? — слышится злой Стёпкин голос.
Где-то ближе к лесу слышится беспорядочная стрельба, женские визги и отборная матерщина. Значит, стрельба мне не приснилась. Но сон-то, сон… Будто всё это произошло наяву. Всё до мельчайших подробностей. А я ведь вспоминал этот бой, но постоянно что-то выпадало из моей памяти. Только Витькину руку я помнил отчётливо. Вот и сейчас в месте удара непроизвольно заныла щека.
— Ну, ты что, ваше благородие, долго будешь прохлаждаться? А ну давай живо! — взревел выведенный из себя моей медлительностью казак.
— Ты чего орёшь? — психанул я, натягивая сапоги. — Эка невидаль: на пост на пару минут опоздал.
— Какой пост! Какой пост! Хунхузы напали и девок увели! — уже по настоящему взъярился Стёпка. — Да ещё часового чуть ли не до смерти поранили, а другой дрых, сука!
Я моментально сбросил остатки сна и, схватив винтовку и подсумок с боеприпасами, помчался вслед за Степаном. На месте происшествия крутилось множество всевозможного люда.
От этого паника была неимоверной. А ещё ветер, дождь… Коекак удалось выяснить, что нападение произошло около двух часов назад, а лишь только сейчас раненый горе-часовой пришёл в себя и открыл беспорядочную стрельбу. Испуганные непонятной стрельбой, другие вояки с воодушевлением его поддержали.
— Сколько девушек они увели? — спросил я Степана.
— А, поди сосчитай. Вон что творится. — угрюмо ответил он и зло добавил: — Катерину суки узкоглазые увели и когой-то ещё из ейных сестёр.