— Наора, принеси — это значит немедленно! — голос оборвался. Этот голос принадлежал координатору проекта. Ее зовут Мирьям. Может в детстве ее и называли ласково «Мэрри», но ни у кого язык не повернулся бы глядя на нее назвать ее как — то иначе, чем написано на ее бейджике: Мирьям Стюарт. Она — невысокая, черноволосая, коротконогая женщина с тяжелой нижней челюстью, и не менее тяжелым взглядом маленьких глаз, которые она прячет за стеклами фирменных очков, в черной квадратной оправе. Иногда, она придает своему взгляду такую томность, особенно когда начинает поучать кого-то жить. Последнее время единственным студентом на ее воображаемой кафедре «хорошего поведения» — являюсь я. В рамках курса «хороший работник», у нас неоднократно были дебаты я на темы: «разве можно так себя вести!», «как ты разговариваешь со старшими!» и «разве можно быть такой!». Фу! Философствуя, не забыла, сколько ложек сахара ей всыпала. Одну…две…Пойдет. В самом начале на меня и на Розу попытались свалить всю неприятную работу. Но в отличие от Розы, я читала контракт и ничего, абсолютно ничего там не было сказано о многом из того, чего требовали от меня. Я — не обслуживающий персонал (которого у нас 5 человек), чтобы выносить мусор из кабинета начальника и вытирать пыль в комнате начальника. В самом начале нашего поселения нас обеих попросили о «небольшом одолжении» — убрать комнату начальницы. Я категорично отказалась. Мне было противно ползать собирать бумаги и пылесосить там, где она ставит свои толстые ноги. А Роза, смиренно, взяла в руки корзину для бумаг и стала собирать. Я постояла и развернулась. Я думала, что в таких центрах все занимаются исключительно наукой. Я думала увидеть фанатичный блеск в глазах и радость очередного открытия. А увидела тупость и равнодушие. Открытия — это способ продлить жизнь проекту и заработать побольше денег. О финансовой стороне вопроса я предпочитаю не распространяться. Все финансовые потоки проходят через Мирьям, а я всего лишь волонтер. Работающий за еду и кров. А может интереса ради. Помимо Мирьям и Розы были еще и программисты, техники, уборщицы. Дело в том, что очень многих вещей, допустим, пепельницы с самоочистителем и автоматической урны у нас не было. Просто все эти предметы работали от солнечных батарей, а для нас адаптировали только то, что и впрямь было жизненно необходимо. Все это работало от генератора. А генератор, по-моему от ветра… Но если честно я в эти вопросы не вникала. Хотя факт остается фактом — мусор убираем вручную, посуду моем — вручную. Единственное, что у нас автоматическое — нагреватель воды, освещение и отопление и приборы. На поваре решили сэкономить, поэтому кушаем полуфабрикаты. Ну, ничего, я готова жрать всякую гадость, выслушивать капризы психованной идиотки, терпеть интриги за моей спиной. А их хватает. Вчера Роза пришла ко мне и предложила поговорить по душам. Она сказала, что видит, что меня что-то мучает. Я не такая дура, чтобы выложить все. Наплела ей что-то про неразделенную любовь на светлой стороне, о богатых родителях, о своем желании заниматься наукой. Через четыре часа, проходя по коридору, сквозь приоткрытую дверь кабинета Мирьям я слышала, все тоже самое, с небольшими домыслами и догадками. Тогда я узнала о себе все и еще много нового. А ведь с самого начала мне хотелось кому-то рассказать... Неся кофе, аккуратно, чтобы не разлить, я шла по лестнице, и неожиданно для себя обернулась. У основания лестницы стоял Фрасуа Элис. Внутри меня что-то похолодело, а рука предательски дрогнула. Я кивнула (нашла что сделать!) и стала подниматься наверх, как будто видеть этого человека я привыкла каждый день. Я донесла кофе, выслушала нравоучения по поводу моего опоздания, по поводу остывшего кофе (а я его и не и кипятила!), по поводу манеры одевать и держаться, мысленно послала ее куда подальше, не забыв указать точное направление. А внутри все думала, что скажет он.