Поезд остановился в Ганновере, и наш Леша проснулся.
«Странный сон», – подумал он.
Лагерь в городке Фридланд был не очень уютным. Поселок находился довольно далеко от городской жизни, магазинов, банков, театров. Перед ним была группа жилых двухэтажных корпусов, расположенных в лесной зоне. Здесь были комнаты с двухъярусными кроватями, столовая, учебный корпус, приемная для вновь прибывших, камера хранения, почта. Было все, что необходимо для новой жизни.
Здесь принимали только немцев-переселенцев или беженцев из Пакистана, Ирака, Сирии, Палестины. Но еврейских эмигрантов – никогда. И тут к ним приехал один интеллигент, вызвавший у местного начальства полное недоумение. Они совершенно не знали, что с ним делать.
– Вообще все вновь приехавшие должны учить язык, потом искать квартиру, – сказал руководитель лагеря при встрече.
– Я не хочу, у вас здесь нет удобств. Я не могу жить в таких условиях, – отвечал Леша.
– Странно, это для меня впервые, – удивился руководитель, – ну поступайте как хотите.
– Ну и пожалуйста, я уезжаю! У меня друзья в Кёльне. Я все сам решу.
И он поехал к друзьям. А те уже жили в Германии более десяти лет и совершенно забыли, как это было.
– Послушай, Леша, пойдем в синагогу. Там есть социальный работник, он знает, куда тебе идти, – сказал друг Петя.
И они пошли. Социальный работник был строг и важен. Он предложил друзьям сесть и попросил у Леши паспорт.
Когда он заглянул на ту страницу, где должна быть виза, то сказал:
– Считайте, что я вас не видел. Поезжайте немедленно обратно. Ваша виза закончилась два дня назад. До свидания!
Лицо соцработника выражало сильное волнение. Глаза его просто вылезали из орбит.
На лицах друзей, вышедших на улицу, можно было прочесть полное недоумение.
Пришлось нашему герою возвращаться в нелюбимый лагерь. А что дальше. Он совершенно не ожидал такого приема.
В лагере на него посмотрели как на нарушителя немецкого «орднунга» и попросили прийти недели через две. Им займутся, когда будет время. Но он не привык так жить, его бурная натура очень возмущалась.
Он начал бегать по лагерю, искать хоть кого-нибудь, кто смог бы ускорить процесс оформления его документов.
Но увы, никто не мог ничего подсказать, и у Леши опустились руки. Самое время было напиться, но он не пил.
Прошел месяц. Он жил вдали от цивилизации, среди иракских беженок. Ему казалось, что он не в Германии, а на Ближнем Востоке.
Но всему на свете приходит конец, и его ожиданию тоже. Он снова воспрянул духом, паспорт был у него в руках. Можно было начинать новую жизнь, но как?