– Полина, ты вставать собираешься? – услышала она голос мужа. – Кстати, ты не знаешь, где мои часы?
Она не ответила. Медленно сползла с постели и побрела в ванную. Часы Игоря лежали там на туалетном столике. Полина принесла ему часы.
– Спасибо, малыш! – обрадовался Игорь.
– Оставь мне машину. Сегодня моя очередь, – напомнила ему Полина. Машина у них в семье была одна, и пользовались они ею по очереди.
– Ладно. Всё, я побежал! До вечера, малыш! – Игорь поцеловал ее в лоб (чего она терпеть не могла!) и скрылся за дверью.
– Ключи? Бумажник? Мобильный? – прокричала она ему вслед.
Игорь остановился на секунду на лестнице, хлопая себя по всем карманам:
– Есть! Есть! – как солдат рапортовал он. – Нет, подожди, телефон забыл!
Полина принесла ему телефон и наконец закрыла за Игорем дверь.
– Что, опять манная каша?! – возмутился шестилетний Сашка. – Не буду!
– Нет, это не каша, это овсяные хлопья, – сказала Полина и поставила на стол перед сыном тарелку.
– Всё равно не хочу! – отпарировал Сашка.
– Ну и не ешь, – ответила она и пошла умываться.
Полина посмотрела на себя в зеркало. С утра она себе не нравилась: бледное лицо, всклокоченные волосы, припухшие глаза, блеклые губы. Она придирчиво вгляделась в своё отражение. «Как только заканчиваешь бороться с прыщами, тут же начинаешь бороться с морщинами, – подумала Богиня. – Жизнь – это вечная борьба!».
Вьющиеся волосы Полины были какого-то неопределенно-ржавого цвета и больше всего напоминали медную проволоку. Причесать их было совершенно невозможно, они лезли во все стороны, не лежали, вставали дыбом, поэтому Полина либо стягивала их узлом на затылке (и про себя называла эту прическу «Праведница»), либо оставляла в художественном беспорядке (и эта прическа у нее называлась «Лохмуша»).
Пока Сашка нехотя пережевывал овсяные хлопья (он все-таки понял, что сопротивляться бесполезно и что другого ему ничего не предложат), Полина, стоя лицом к окну и приоткрыв рот, с помощью нехитрых косметических средств набросала основные черты лица.
– Шаша, ты зуы ачистил? – напомнила она, обводя помадой губы. «Защити меня от моих желаний», – всплыл в голове рекламный лозунг губной помады.
Пока ребенок чистил зубы, она наконец решила, что ей надеть на работу: белую рубашку и голубые джинсы. Эра костюмов и пиджаков давно прошла, считала Полина. То, во что одевались теперь сотрудники рекламного агентства, где работала Богиня, было стильно и удобно. От молодых людей в костюмах и галстуках, пытающихся заговорить с ней на улице, Полина шарахалась: «Да отстаньте вы от меня со своим Гербалайфом!», «Нет, меня не интересует ваша распродажа!».