— А чем больны-то? — поинтересовался Тихон Терентьевич, стараясь заглянуть в комнату.
— Да… с головой что-то, — сказал Тимофей и для большей убедительности постучал себя пальцем по виску.
— Так-так… Голова, значит, болит… Бывает, конечно, многозначительно заметил Тихон Терентьевич и потянул носом, принюхиваясь.
— А что в отделе слышно? — спросил Тимофей.
— Ничего особенного, — пожал плечами Вася. — Проект защитили. На «хорошо»… Ребята до сих пор понять не могут, как ты тогда с чертежом успел. Спорят… Ты как, тушь со старого смыл или новый сделал?
— Новый…
— Просто фантастика! — сказал Вася, глядя с восхищением на Тимофея. — Хотел бы я так научиться…
— Между прочим, — заметил Тихон Терентьевич, продолжая принюхиваться и морщась, — на завтра суд назначили. Переносить его или придете?
— Какой суд? — не понял Тимофей.
— Товарищеский… Из милиции бумага пришла, что они привлекать не будут и предлагают рассмотреть на заседании товарищеского суда.
— Вот как, — оторопел Тимофей. — Значит, товарищеским… А кого?
— Как кого? — искренне удивился Тихон Терентьевич. — Вас, конечно. Кого же еще?
— Меня одного? — уточнил Тимофей.
— Одного.
— Ну ладно… Только я завтра не приду.
Тихон Терентьевич развел руками:
— Перенесем… А вы выздоравливайте скорее!
Не успел Тимофей закрыть дверь, как зазвонил телефон. Это была Зойка.
— Тимофей? Что с тобой? Ты где был?
— Дома.
— А почему не брал трубку?
— Спал, наверно.
— Я раз десять звонила. Что с тобой?
— Заболел.
— Так, может, помочь? Я приду.
— Не надо. Уже лучше.
— Слушай, Тимофей, они на завтра товарищеский суд назначили.
— А я не приду…
— Правильно, только они ведь не отвяжутся. Жорка все воду мутит… Да ты не бойся. Я обязательно выступлю и расскажу, как было. Ему еще и за клевету всыпят.
— А от тебя они отцепились?
— Понимаешь, отцепились… Я еще в прошлую пятницу, когда меня в местком вызвали, все им выложила. Сказала, что могу доказать, что Жорка врет… Председатель месткома испугался и говорит, что дело не во мне, а в драке, то есть в тебе. И если я буду сидеть тихо, то обо мне разговора не будет… Сказал даже, что на Доску почета меня выдвинут… Но я все равно выступлю и скажу.
— Не надо, — устало возразил Тимофей. — Раз они тебя не трогают, я сам как-нибудь выкручусь. Хорошо, что милиция отцепилась…
— Нет, Тим, ты меня не уговаривай, — перебила Зойка и снова начала, как автоматными очередями, про справку, про Жорку, про чистую воду, про правду, которая должна восторжествовать…
Тимофей слушал ее, а сам думал о том, как завтра получить бюллетень.
* * *
Придя на следующий день к участковому врачу, Тимофей в ответ на обычный вопрос — на что жалуетесь — выпалил: