Марчелло подлил мне еще вина.
– Расскажите мне о себе, Евгения. – Глаза итальянца влажно блестели, сочные губы улыбались. Кажется, наш герой настроен на продолжение?
– Во мне нет ничего интересного. Скучная работа в сфере безопасности. Живу в провинциальном городе. А вот вы, Марчелло, действительно интересный человек. Давно вы занимаетесь фотографией?
Мужчины обожают распускать павлиний хвост перед дамами, особенно если дама восхищенно восклицает: «Как интересно!», «Потрясающе», «Невероятно!» и тому подобное.
Марчелло не был исключением. Следующие полчаса я слушала его рассказ о себе, любимом. Довольно необычным мне показалось то, что красавчик выложил мне, малознакомому человеку, довольно много информации. Многовато для поверхностного знакомства! Легкими наводящими вопросами я подталкивала фотографа в нужную сторону и вытянула из него вот что.
Марчелло Грациани был родом из богатой семьи. Единственный сын крупного промышленника. Призвание фотохудожника Марчелло осознал в себе еще в подростковом возрасте. В юности он бунтовал, пытался уехать из дома и жить самостоятельно. Несколько месяцев прожил в Венеции буквально без гроша в кармане. Марчелло Грациани достиг некоторой известности в профессиональных кругах, а потом вдруг понял, что это, так сказать, его «потолок». Конкуренция в среде фотографов не позволит ему пробиться дальше. Самолюбивый юноша впал в депрессию, а потом подумал, подумал – да и вернулся к отцу. Закончил образование и занял положенное место в семейном бизнесе.
Но каждый год Марчелло берет отпуск и уезжает из родного Пьомбино.
Он не ездит на курорты, не лежит на пляжах, не катается на горных лыжах. Он фотографирует, и это самое лучшее время в его жизни…
Я заслушалась. Признаться, я была даже тронута искренностью молодого фотографа. Надо же, какой влюбленный в искусство фотографии фанатик! И как он умудрился найти компромисс, так сказать, между долгом и чувством. Надо будет обязательно познакомить его с романтиками! Этот человек – просто наглядное пособие, пример для ребятишек, как нужно распоряжаться собственной жизнью.
Марчелло в точности напоминал моих новых знакомых. Конфликт с властным отцом, побег из дома, непонятные околохудожественные занятия… Да что их всех так тянет в этот мертвый, неуютный, заплесневелый город! Эх, Охотникова, прозаическая ты душа. Никогда тебе этого не понять…
Тут на меня неожиданно навалилась усталость – видимо, накопилась за день. Или вино оказалось слишком крепким? Только я почувствовала, как кружится голова и тяжелеют веки. Больше всего мне хотелось растянуться на удобной (в отличие от моей) двуспальной кровати фотографа и отключиться до утра. Но у Марчелло явно были на меня более интересные планы, а я не настолько изголодалась, чтобы расплачиваться собой за ужин, пусть даже великолепный. Так что я собрала все силы, пробормотала: