– Совершенно верно. Что это за коммуна, в которой живет мой сын? Одна девица и пятеро парней… Что за бордель, я вас спрашиваю?! Евгения, я вас прошу – верните мне сына! Только вы можете повлиять на Никиту! В разговоре со мной он отзывался о вас… с большим уважением. Объяснил, что вы сделали – сначала пытались предостеречь, потом защитили его друга, затем нашли дельного адвоката…
– Хорошо, Илья Никитич. С этой минуты я снова работаю на вас. Адвокату нужно еще несколько дней, чтобы уладить дела. Я свяжусь с вами, как только появится новая информация. Не волнуйтесь.
– А я и не волнуюсь, – сказал Котов. – Теперь, когда дело в ваших руках.
И прервал связь. Признаться, я почувствовала себя польщенной. Цену себе я знаю, в похвалах не нуждаюсь. Но такой человек, как Илья Никитич, не раздает комплименты профессионализму направо и налево. Так что ценю.
В дверь постучали. Я вздохнула. Кажется, я уже научилась узнавать этот стук – деликатный, но настойчивый. Я открыла дверь. На пороге стоял Марчелло.
– Женя, если я сегодня утром тебя чем-нибудь обидел…
– Заходи, зануда! – сказала я по-русски. Марчелло вошел.
– Если ты не хочешь, я не буду тебя снимать! – очень серьезно произнес фотограф. – Я не знал, что это так важно для тебя.
Я усадила гостя в единственное колченогое кресло, а сама уселась напротив, на кровать.
– Послушай, – доверительно сказала я, наклоняясь к итальянцу, – ты мне нравишься, ты очень милый, такой внимательный, вежливый и красивый. Но я приехала в Венецию по делу. Я тут работаю, понимаешь? И не могу проводить с тобой время, как бы мне этого ни хотелось. Так что иди, гуляй, снимай… и вообще живи так, как если бы меня не было на свете. Если вечером у меня будет настроение, я приду к тебе в гости. Идет?
Марчелло не успел ответить – в дверь снова постучали.
– Ты кого-то ждешь? – нахмурился итальянец. Мне показалось, что он уже начал ревновать. Вместо ответа я рывком распахнула дверь. На пороге стоял Никита Котов, а за его широкой спиной толпились романтики – в полном составе.
– Я же говорил, что мы ее найдем! – радостно заявил Байрон. – Позвольте!
И он первым протолкался в номер. Романтики, оживленно переговариваясь, расселись кто куда – Алисе досталось единственное кресло, с которого вскочил вежливый Марчелло, двоих вместила кровать, Байрон со всеми удобствами устроился на подоконнике, а Китс, бедняга, остался стоять.
– Откуда вы знаете, где я живу? – таким был мой первый вопрос. Под моим суровым взглядом романтики слегка притихли, потом Китс робко произнес:
– Как же… мы же вместе были в полицейском участке, и вы при мне назвали адрес комиссару.