Он страшно расстроился, получив ответного вестника. Киямикира писал, что Рикартиат наконец-то пришел в себя — после трех с половиной недель жара, неподвижности и — порой — бреда. Альтвиг торчал в Алаторе до последнего, и вот пожалуйста — стоило отлучиться, как мерзкое ожидание кончилось.
Парень пришел к выводу, что ждать ненавидит. Альвадор и многие другие Боги вечно превозносят терпение. Инквизитор считал его добродетелью и тоже превозносил, пока как следует не испытал на себе.
Воздух раскололи вой и шелест крыльев. Темная тень рухнула с небес, с треском врезалась в участок крыши, где до этого сидел Альтвиг — тот мгновением раньше вскочил, неловко попятился и рухнул вниз. В сугроб. Рядом, словно щенок, залепетал матерый кобель.
Поднявшись и заметив, что гарпия готова снова напасть, инквизитор сотворил щит. Белый, мерцающий и легкий, он разогнал мрак и предоставил противникам возможность друг друга разглядеть.
Альтвиг был высоким, бледным и встрепанным. На его лице пламенел шрам, а в ладонях билось пламя светлого волшебства.
Гарпия была крупной, покрытой серыми перьями. Женская голова и грудь перетекали в птичьи крыла и лапы, увенчанные когтями. Те поблескивали в свете щита, и парень четко видел острия. Создавалось впечатление, будто тварь нарочно точила свои конечности. Но на деле она всего лишь не переступила порог зрелости — для этого нужно убить не двух человек, а полсотни. Инквизитор усмехнулся, вспомнив, что истории известна только одна гарпия, столь долго прожившая.
Он швырнул в нечисть излюбленные копья света. Гарпия легко увернулась, сорвалась в бреющий полет и нырнула за крышу дома старосты. Альтвиг выругался, побежал следом, на ходу закрывая нос шарфом.
На белом нетронутом снегу влажно блестели синие пятна. Яркая слюна гарпий безвредна, если попадает на кожу или одежду, но смертоносна, если ее вдохнуть. Мрачно вообразив свой труп и прибитую рядом табличку «Неудачник», инквизитор заглянул за угол — и зажмурился. Вылетевшая тварь стала биться о щит, надеясь проломить его весом. И визжала при этом на всю деревню, наверняка перебудив даже самых стойких жителей.
Альтвиг разбил истинную форму щита, превратив его в град осколков. Они воткнулись в грудь гарпии, пробили ее насквозь. Залитые кровью грани вышли из ее спины, сорвали несколько перьев с конвульсивно задергавшихся крыл. Парень рассеял волшебство, и нечисть упала в снег, продолжая последнюю в своей жизни пляску.
Под конец она посмотрела на Альтвига осмысленно. В серых с поволокой глазах вспыхнула боль:
— Ты тоже скоро умрешь.