— Велика разница, — пожал плечами парень. Его лошадь тоже перешла на иноходь, будто не хотела отпускать сородича.
Друг эльфа был высок и держался очень ровно. Гордую осанку не скрывали ни куртка, ни накинутый поверх плащ. Рыжие волосы обрамляли худое лицо с аккуратными, тонкими чертами. Льдисто-голубые глаза пестрели трещинами. Белые ломаные линии рассекали радужки, со всех сторон стекаясь к зрачкам.
Тиль впервые за два дня по-доброму улыбнулся:
— Привет, Ретар.
— Привет, Снежок, — отозвался всадник. Голос у него был мягкий. — Ты нашел себе попутчика?
— Он сам нашелся. Едет в Алатору, — пояснил эльф. — Как там ситуация?
— Нормально. Без изменений. Еще чуть-чуть, и можно начинать. Утром приходил Ал, сообщил, что в Эльской империи подготовка завершена.
Они так легко беседовали, что Альтвиг не сразу решился задать вопрос.
— Скажите, господин… э-э-э…
— Нароверт, — подсказал Тиль.
— Господин Нароверт… что вы делали в форте Шатлен полтора месяца назад?
— Молодец, — серьезно сказал Ретар. — Наблюдательность — важная черта. А что я делал… да просто гулял. Зимой я люблю ходить по улицам. Все белое, чистое. Неузнаваемое. Жаль, что скоро она закончится.
— Было бы о чем жалеть, — возмутился остроухий. — Весна и лето здесь ничем не хуже. Осенью, правда, мокро, но тучи меня радуют.
Рыжий пожал плечами:
— А по мне, так плохо получилось. Но давайте трогаться. Ночью будет мороз, и я хочу встретить его в Бартаре, а не посреди тракта. Господин Нэльтеклет, вы не желаете посетить город знати? Там самый роскошный храм Альвадора на Белых Берегах. Подобного нет ни в Велиссии, ни в Гро-Марне, ни тем более в Айл-Миноре. Я даже оплачу вам ночлег.
— Прошу прощения, — повинился Альтвиг, — но я вынужден отказать. В Алаторе меня ждет друг. Он для меня важнее храма.
Губы Ретара дрогнули. Улыбка вышла кривой, больше похожей на гримасу боли, но инквизитор успел сосчитать клыки. Десять штук, четыре на нижней и шесть на верхней челюсти.
— Вы вампир. — Парень не спрашивал. Утверждал.
— Вампир, — согласился рыжий. — Это что-то меняет?
— Нет, — признал тот. — Все расы между собой равны. Но я слышал о вас нечто любопытное. И ваши мысли по поводу времен года натолкнули меня на вывод, что услышанное было правдой.
— И о чем же речь?
Невозмутимый тон едва не сбил Альтвига с толку.
— Вы — Создатель Врат Верности, — сказал он.
— Возможно. — В голосе Ретара явно прозвучали тоскливые, глухие ноты. Тиль покосился на него с опаской. — И что теперь? Ты будешь обвинять меня во всех своих бедах, называть тварью и вопить, будто мир несправедлив, я жесток, а жизнь не имеет смысла?