Альтвиг нахмурился. Можно было и раньше предположить. Отец Риге не гонялся за нечистью, не решал политические проблемы, но все равно очень редко появлялся на виду у рядовых исполнителей. Благодаря храмовнику стало ясно, почему. Был слишком занят убийствами своих же учеников…
— А вы, — пробормотал инквизитор, подхватывая компот, — работаете в храме лишь оттого, что умеете думать, или есть другие причины?
— Есть, — хитро улыбнулся Жильт. — И они просты. Во-первых, никто не поднимет руку на слугу Альвадора. Во-вторых, из Тринадцати Богов наш с вами покровитель — самый мягкий и светлый. Я часто слышу, что, мол, абсолютной белизны нет. Но уверен, что на деле ее можно отыскать тут. Вы подходили к алтарю, видели, каков он. Жертвоприношений в храме не было уже девяносто семь лет, а он продолжает хранить тепло. Альвадор не так требователен к своим чадам, как им иногда кажется.
— Требовательным его считают лишь те, кто лжет, — пожал плечами парень. — Хотя, признаю, лжи подвластен каждый из нас.
Храмовник постучал пальцами по столу.
— Вы спрашивали, нужен ли мне помощник. Полагаю, такой — пригодится. Я уже полгода хочу отправиться в Бартар, навестить родственников, но в мое отсутствие некому присмотреть за храмом. Вы справитесь, господин Нэльтеклет? Сюда редко кто приходит. За справедливостью люди обращаются к земным судьям. Однако в храме нужно убирать, следить за цветами. Я заплачу.
— Денег не надо, — отмахнулся Альтвиг. — Я буду рад возможности отдохнуть. Надоело мотаться туда-сюда, нигде толком не задерживаясь.
— Надо, — возразил Жильт. — Золото не бывает лишним.
Некоторое время они сидели, обсуждая грядущие перспективы. Мужчина прикидывал, какие подарки привезти племянникам. Инквизитор слушал, не подбрасывая лишних идей. Он не разбирался в детях и считал странным перерождение из маленького человека во взрослого, поскольку сам через такое не проходил.
Беситься парню расхотелось, настроение улучшилось. День сменился ранним вечером, небо стало бледно-розовым. Снежные хлопья облепили крыши домов, ветви деревьев и четыре храмовых скульптуры. Чей-то черный кот пересек площадь, встретил сородича и прижался к земле, шипя.
Альтвиг посмотрел на него без раздражения. Вон, у Мрети целых четыре кошки. В глазах инквизитора они подросли с отвратительных существ до нейтральных, пригодных к совместной жизни. Пожалуй, если бы мурчащий комок шерсти приходил к нему спать, парень был бы не против. Но ведь его надо еще и любить…
— Ладно, мне пора, — сообщил инквизитор, поднявшись. — Приду к утренней молитве. Будьте благословенны… то есть до свидания.