Сразу четверо бывших пленников, окружив моего противника, принялись колотить его кулаками, что позволило мне выхватить лук и быстро увеличить дистанцию.
— Один! — торжественно произнес я.
Стрела со свистом пронеслась мимо моих потрепанных союзников и врезалась в головореза. Словно ощущая общий настрой, усиленный абилкой снаряд наградил противника еще и критом. Следующий выстрел — и врага нет.
Я быстро развернулся, зафиксировав новую цель. Решил сначала убрать охрану, а уж потом приниматься за Косого. Благо основная масса моих сподвижников уже хороводила вокруг него, как вокруг елки.
Я вгляделся в бывший «безвольный скот». Только дворфы были шестого уровня, старик — пятого, а остальные в лучшем случае четвертого, а то и вовсе второго да третьего. Поэтому удары Косого по незащищенным слабеньким тушкам имели реальный шанс проредить наши ряды. Но хиллеры выкладывались исправно, за здоровье спасенных можно было не волноваться.
— Поганые свиньи! Гнусные мрази! — верещал глава разбойников. — Всех закую в цепи и продам гоблинам на рудники!
Никто не реагировал на его крики. Люди напряженно долбили Косого яростными кулачками. Ну а я лишь улыбался, стрела за стрелой расстреливая последнего охранника.
Вот и он упал. Теперь все могли без помех сосредоточится на Косом. Выстрел, еще один и еще. Здоровье бандита уже в красной зоне, последний удар и…
Я не стал стрелять. Сражаясь вместе с бывшими пленниками, я успел понять, что раз мы не объединены группой, то опыт за врага получает тот, кто нанесет последний удар. Пусть этим кем-то будет кто-нибудь из бывших пленных. Они это заслужили.
— Хех! Победа! — довольно выкрикнул один из дворфов, когда Косой рухнул на холодный камень. Юноша, стоявший ближе всех к поверженному врагу, засиял ярким светом. Повезло парню — уровень поднял.
Остальные боязливо озирались по сторонам, боясь, что из-за угла хлынут новые противники. Но тревожные ожидания не оправдались. Все было спокойно. Люди начали улыбаться, переглядываться и перешептываться.
— От всей души благодарим тебя, Герой! — позади раздался уже знакомый старческий голос, и я повернулся к пожилому хиллеру. — Без твоей помощи мы бы больше никогда не почувствовали живительный вкус Свободы.
— Вы тоже мне помогли, — немного смутился я. — Что бы я один смог сделать?
— Уверен, что многое, — серьезно произнес старик. — Ты пришел сюда не один, но твой товарищ покинул тебя. И тем не менее ты остался. Ты победил и спас нас, — хиллер степенно поклонился.
— Однако, — не сдержался я, — если бы вы вмешались в бой раньше, он бы не был таким валидольным.