Это он и сам ощущал. Но пачку отдать успел прежде, чем окончательно проснулся.
* * *
Его разбудил Павел, друг и коллега, оставшийся ночевать накануне, как всегда, когда они оба работали в утреннюю смену: Павел жил на дальней окраине, возле Ботанического сада, а от Матиаса до работы пешком – максимум четверть часа.
– В кои-то веки с девушкой хорошей познакомился, – проворчал Матиас, – и вдруг выясняется, что пора вставать. Нет в жизни счастья. И даже элементарной справедливости в ней нет.
Павел был целиком с ним согласен. Как и любой здравомыслящий человек в половине седьмого утра.
* * *
Дурацкие сны про поезд, экзамены и прочую дрянь Матиасу после этой встречи долго не снились. Ну или просто забывал их еще до пробуждения. Но в начале апреля – во сне тогда, кстати, тоже был апрель, в отличие от настоящего солнечный, но холодный, еще почти без листвы – вдруг приснилось, что город захватили то ли инопланетяне, то ли просто странные существа и теперь отбирают людей по каким-то спискам, присылают письма с предписанием явиться на Кафедральную площадь, указывают дату и время, вроде бы каждому разную, никто не знает, для чего, но подозревают недоброе, и единственный выход – уехать отсюда, пока еще ходят какие-то поезда, можно к деду Григорию, в Каменец-Подольский, у Матиаса нашлась пригласительная открытка на свадьбу, все вокруг говорили, для перехода границы она вполне подойдет.
Билеты на поезд можно было купить в двухэтажном бетонном бараке на окраине города и больше нигде; барак, как ни странно, сразу нашел, даже билет купил без препятствий, на обратной дороге выбросил телефон, чтобы не проверять почту, и если ему успеют прислать письмо с предписанием, ничего об этом не знать: пока не знаешь, приглашение не считается, можно его игнорировать, поэтому избавиться от телефона было разумным решением, главное – ни на минуту не забывать, что выбросил, а то случайно нашаришь его в кармане, и тут звякнет новое почтовое сообщение, придется читать, и вот тогда точно – все. Что именно «все», Матиас предпочитал не задумываться, сейчас важно не это, а отыскать вокзал.
Чертов вокзал, конечно же, снова манил и дразнился, несколько раз мерещился буквально за углом, но тут же оказывался чем-то иным: киоском с мороженым, чулочной фабрикой, магазином галантереи, выставочным павильоном выброшенных цветов. Блуждал по городу, вернее, панически метался, а время шло, хоть и тормозил его волевым усилием, но оно не стояло на месте, до отхода поезда в Каменец-Подольский оставалось всего двадцать минут, и семь из них истекли очень быстро, всего за какие-то полчаса.