— Трое, — поправил Кремнев. — Вы забыли того жилистого бородача, который «клюет носом» над пиалой с кумысом.
Жанна покосилась на столик, спрятанный в глубине зала.
— Да, вы правы, — согласилась она.
Егор звучно отхлебнул коктейль и почмокал губами. Жанна поморщилась.
— Интересно узнать, как вы собираетесь пройти в игорный зал? — спросила она. — Вас ведь не пропустит охрана. Вы даже не знаете, где вход.
— Знаю.
— И где?
— Там, куда меня не пустят. Как только увижу, что на моем пути вырос громила с разделочным ножом в руке, сразу пойму, что иду в правильном направлении.
— Довольно зыбкий ориентир, вам не кажется?
— Другого у меня нет.
Кремнев допил коктейль и вытер рот салфеткой. Девушка смотрела на него, прищурив глаза.
— Что? — спросил Егор, перехватив взгляд Жанны.
— Да вот думаю, где вас обучали этикету?
— В Караганде, — сказал Кремнев. — Вы допили? — Да.
— Тогда пошли?
И он первым поднялся из-за стола.
Высокий, широкоплечий араб стоял у окна и задумчиво разглядывал улицу.
На кровати, у него за спиной, в бесстыдной позе лежала обнаженная мулатка. В ее длинных смуглых пальцах дымилась сигарета.
— Додо, какого черта нужно этому русскому? — хрипло спросила она, глядя на мускулистую, стройную спину своего любовника.
— Я не знаю, — ответил тот сипловатым, негромким голосом.
— Это как-то связано с сейфом Готье и папкой, которую ты там нашел?
— Я уже сказал, что не знаю, — ответил Додо, не повышая голоса.
Он повернулся и взглянул на подругу острыми, черными глазами.
— Ты бы хоть одеялом прикрылась.
Она усмехнулась и выпустила в его направлении струйку бледно-голубого дыма.
— Зачем? Ты ждешь гостей?
Додо хмыкнул и вновь повернулся к окну. Несколько секунд оба молчали. Первой молчание нарушила мулатка.
— Ты с ним разберешься? — спросила она своим хриплым, нагловатым голосом.
— С кем?
— Сам знаешь, с кем.
Додо нахмурился и сказал:
— Посмотрим.
— Если хочешь знать мое мнение…
— А кто тебе сказал, что я хочу знать твое мнение? — не поворачивая головы, поинтересовался Додо.
Мулатка выпустила облачко дыма и усмехнулась.
— Милый, не хами. Если ты забыл, это мой папаша вытащил тебя из грязи.
— А теперь он сам грязь, — не без удовольствия заметил Додо.
— Возможно, — согласилась мулатка. — Но у него все еще много полезных знакомств. И он не позволит, чтобы какой-то паршивый араб оскорблял его дочь.
— Милена, в последнее время ты слишком много говоришь.
— Я всегда много говорила. Проблема в том, что теперь я говорю не только то, что тебе хочется услышать.
Додо резко повернулся, взглянул на подругу тяжелым, недобрым взглядом и сипло проговорил: