— Ты уверена?
— Да. У него полные карманы наличности. И еще он звонил ювелиру Монро. Думаю, он собирается сбыть ему кое-что. Правда, домой он пришел без сумки. Скорей всего, оставил добычу в камере хранения на Сен-Лазаре, как делает это всегда.
— Хорошо, я все понял. Давно он ушел?
— Только что. Думаю, его можно перехватить у конторы Монро.
— Ладно, детка, я подумаю, что можно сделать. Спасибо за звонок. Береги себя!
— Ты тоже, папа!
Кремнев достал из кейса два автоматических пистолета марки «Глок» и сунул их за пояс брюк. К пистолетам он добавил две гранаты, а в маленькою кобуру, пристегнутую к голени, засунул короткоствольный револьвер тридцать второго калибра.
Жанна следила за его действиями недовольным взглядом.
— Вы что, собрались на войну? — поинтересовалась она.
— Почти, — ответил Егор и защелкнул замки кейса.
— Этого арсенала хватит, чтобы стереть Париж с лица земли.
— Будем надеяться, что это не понадобится, — сказал Кремнев. — А если понадобится — я сделаю это без всякого сожаления.
Жанна чуть прищурила темные глаза.
— Вам не нравится Париж?
Кремнев посмотрел на нее мрачным взглядом.
— Сегодня двадцать второе декабря, — сказал он. — Знаете, где я должен быть через пару дней?
Она покачала головой:
— Нет.
— В дельте Волги. Подледный, лов, царская уха, русская баня. А вместо этого я торчу в этом сером городишке, в центре которого торчит огромный железный подсвечник. От вида Эйфелевой башни меня уже мутит.
Жанна смотрела на Кремнева с удивлением.
— В первый раз вижу человека, которого мутит от Парижа. А вы когда-нибудь были в Лувре?
— Где?
— В Лувре. Лувр — это музей. Музей — это место, где экспонируются произведения искусства.
— И чего я там не видел?
— Ну, например, «Джоконду». Или Венеру Милосскую. Или…
— В Лувре около тридцати пяти тысяч экспонатов, — сухо проговорил Кремнев. — Вы собрались перечислить их все? Если да, то начните с двух полотен Вермеера. Это единственное, на что стоит посмотреть в этом задрипанном музее.
Жанна смотрела на Кремнева с удивлением.
— Так вы…
— Угу, — кивнул Егор.
Жанна перевела дух.
— Никогда бы не подумала. Может, вы еще и в литературе разбираетесь?
— Только на уровне народных сказок. В одной из них сказано: «Ты, Ваня, на Бога-то надейся, а сам не плошай». — С этими словами Кремнев достал из кармана малазийский нож-балисонг, проверил, свободно ли ходит лезвие, и снова засунул оружие в карман.
— Выходит, я о вас совсем ничего не знаю, — задумчиво проговорила Жанна.
— Конечно, — хмыкнул Кремнев. — Я отличный парень. Чищу зубы два раза в день, кормлю голубей бородинским хлебом, а в свободное от разрушения городов время перевожу старушек через улицу.