Правда. Я понятия не имею, кто нас опередил и как они это сделали.
— Плохо, — выдохнул Уколов. — Очень плохо. Ты понимаешь, что стояло на кону?
Егор стиснул трубку.
— Да.
— Видимо, плохо понимаешь. За провал операции ответишь головой. И твоя подруга тоже.
Егор покосился на дверь комнаты и проговорил, понизив голос:
— Она ни в чем не виновата. Я…
— Хватит дискутировать. Опишешь все в подробном рапорте. Вылетайте в Москву первым же рейсом. Вы наделали достаточно шума.
Брови Кремнева сошлись на переносице.
— Я считаю, что я должен остаться, — твердо сказал он.
— Не понял.
— Я попробую найти «конкурентов» и вернуть папку.
— У тебя есть зацепки?
— Пока нет.
— План действий?
— Еще нет, но я как раз над этим работаю.
На том конце провода повисло тяжелое молчание. Наконец, генерал Уколов недовольно проговорил:
— Я дал тебе достаточно времени, чтобы исправить ошибку. Разве не так?
— Согласен. Но обстоятельства были против нас.
— Обстоятельства всегда против. Я собираюсь свернуть операцию, потому что не хочу, чтобы вы усугубили проблему. Если вас вычислят…
— Мы не новички, — сухо сказал Кремнев. — И позаботились о том, чтобы замести следы. Рано или поздно на нас могут выйти: от ошибок никто не застрахован. Но я уверен, что пара дней у нас еще есть.
— Гм… А как твоя подруга? Она тоже жаждет остаться?
— Думаю, ей следует улететь.
Уколов тяжело вздохнул.
— Что ж… — хмуро проговорил он. — Пару-тройку дней я тебе дам. Но если тебя возьмут, я не смогу прийти тебе на помощь. Слишком многое поставлено на карту.
— Я понимаю.
— Боюсь, что не совсем. Тебе придется работать в автономном режиме.
— Меня это не пугает.
— В таком случае, я даю тебе еще три дня. Через три дня я тебе позвоню. Если будешь «на крючке», используй кодовое слово. Справишься раньше — позвонишь сам. Да, и позаботься о своей подруге. Проследи, чтобы она благополучно села в самолет.
— Вот еще. С какой стати я должна улетать?
Жанна расхаживала по комнате, сверкая глазами и яростно сжимая кулаки. Егор следил за ее перемещениями, сидя в кресле.
— Мы проиграли, — спокойно сказал он. — Операция закончена.
— Но вы ведь остаетесь?
— Ну… — Кремнев пожал плечами. — Мне нужно еще кое-что сделать. Через три дня я тоже вылечу в Москву.
Жанна остановилась напротив кресла и вперила в Кремнева гневный взгляд.
— Кремнев, ну почему вы такой упертый?
— Не понял.
— Полтора часа назад я спасла вашу шкуру! Вы снизошли до того, что похвалили меня. О'кей. Так какого черта вы опять затянули эту старую песню? Или вы по-прежнему считаете, что я не гожусь для этой работы?