— Наверное.
— Интересно, я в этом деле свидетель или соучастник? Как это у вас там говорится… Что мне «шьют»?
Кремнев прищурился от дыма и уточнил:
— Тебе процессуальным языком или человеческим?
— Можно человеческим, а я как-нибудь переведу на процессуальный.
— Хорошо. — Кремнев пододвинул к Шерингу очередную рюмку. — Пей. А насчет «инкриминации»… Вы, ребята, власть в стране хотели захватить.
Шеринг протянул руку к рюмке, но при словах Егора замер и поднял на него насмешливый взгляд.
— Ой! Это в смысле, Гена Соркин — президент, а я— его правая рука?
— Да хоть нога, — небрежно ответил Кремнев. — У твоего Соркина было два общественных фонда. На их счета какие-то люди с Запада гнали круглые суммы через подставные фирмы. А Соркин потом на эти бабки скупал депутатов, чиновников, военных и спецслужбы.
Шеринг вздохнул и наставительно произнес:
— Гена Соркин всю жизнь сидел на нефти и газе. У него было достаточно денег и без всяких там людей с Запада, если вы, конечно, намекаете на ЦРУ.
— Намекаю. Ваш Соркин — эмиссар западных спецслужб. Создатель «теневого государства». И вы — вместе с ним.
Кремнев отсалютовал Шерингу рюмкой и выпил. Шеринг секунду помедлил, а затем последовал его примеру. От спиртного его лицо слегка побагровело.
— Н-да… — задумчиво проговорил он. — Интересно вы шьете крестиком, господа чекисты. Могу я узнать, кто вам наплел всю эту чушь?
Кремнев промолчал, колючим взглядом разглядывая Шеринга из-за завесы табачных клубов.
— Ну, хорошо, — кивнул Шеринг. — Допустим, у вас есть своя версия событий. А что, если я вам выдам свою?
— Попробуй.
— Что, если я скажу, что я нужен вашему начальству совсем по другому поводу — не столь патриотичному? Если я скажу, что спасение отчизны здесь ни при чем? Вы же мне не поверите?
Кремнев глубоко затянулся и выпустил Шерингу в лицо струю сизого дыма.
— Значит, вот так? — сухо спросил Шеринг.
— Значит, вот так, — кивнул Егор.
Шеринг вздохнул и откинулся на спинку стула. Он понял — мосты разведены окончательно и вряд ли сойдутся вновь.
Некоторое время Шеринг сидел с мрачным лицом, угрюмо поглядывая на Кремнева. Видно было, что он пытается принять какое-то решение. Егор, почуяв неладное, быстро затушил окурок в пепельнице.
И тут Шеринг вскочил со стула и заорал благим матом по-английски:
— Спасите! На помощь! Умоляю! Этот человек — русский бандит! Он похитил меня! Вызовите полицию!
В ресторанчике повисла мертвая тишина. Кто-то из посетителей уронил на тарелку вилку.
Кремнев подавил острое желание вмазать крикуну по физиономии и с улыбкой оглядел зал. Все посетители ресторана, как и следовало ожидать, уставились на их столик — кто в замешательстве, а кто в испуге.