«Видно, очень волнуется, делая завуалированное вербовочное предложение», — решил Эди, а вслух спросил:
— А вы напишете мне обязательство выплачивать эту сумму регулярно, без задержек?
— Вы что, мне не доверяете? — улыбнулся Моисеенко.
— Конечно, доверяю! — воскликнул Эди. — Поэтому считаю, что нет необходимости писать заявление. Вы же не фирма какая-нибудь. Наши сегодняшние отношения мы можем спокойно поддерживать на прежнем уровне и впредь. Тем более вы доказали, что являетесь человеком слова. Последний гонорар — лучшее тому свидетельство.
— Но я хочу быть уверен, что вы не передумаете.
— Андрей Ефимович, я считал, что вы обо мне лучшего мнения, — с обидой в голосе перебил его Эди. — И потому если будете настаивать, то ваш же вопрос о доверии ко мне остается адресовать вам.
— Дорогой Эди, но зачем вы так?! Если бы не доверял, разве я стал строить с вами такие непростые отношения? — с надрывом в голосе изрек Моисеенко, театрально сцепив перед грудью руки.
— Но если мы так друг другу доверяем, то стоит ли наши отношения пытаться регулировать какими-то бумажками, которые юридически, насколько я понимаю, несостоятельны? — взволнованно проговорил Эди, вопросительно глядя на своего собеседника.
— Знаете, Эди, вы логичны и очень убедительны. Я искренне рад тому, что узнал вас. И действительно нам не стоит пытаться регламентировать нашу дружбу какими-то заявлениями или расписками. Мы и без них удачно поработали, ни разу при этом не подвели друг друга. Будем в таком же плане и дальше работать. Вы с этим согласны?
«Не мытьем, так катаньем хочет заполучить он мое согласие на работу с ним. Наверняка в его портфеле находится микрофон или записывающее устройство», — подумал Эди, слушая собеседника, но вслух промолвил:
— Мы же обо всем уже договорились, Андрей Ефимович, главное, не забудьте, зарплата — одно, а поручения, подобные тому, что я выполнял в Минске, это другое. При таких вариантах будем составлять отдельные калькуляции, — сказал Эди, широко улыбнувшись.
— Несомненно. Кстати, когда думаете возвращаться в Москву?
— Рассчитываю дней через десять.
— Интересно, чем это время Лена будет заниматься?
— Она собирается к каким-то родственникам по линии матери поехать. До института еще времени предостаточно.
— А где это?
— Я не спрашивал, и она не говорила, — ответил Эди, подумав при этом, что надо будет подсказать Елене сочинить какую-нибудь легенду относительно этих родственников.
— Жаль, а то хотел предложить ей поехать с моими знакомыми в дом отдыха на Клязьму. Ну ладно, с этим придется подождать, — задумчиво промолвил Моисеенко и, сославшись на свою занятость, засобирался уходить. А потом неожиданно спросил: