– Душ не прокатит. Необходимо продезинфицировать всю одежду моего отряда, поэтому нужен либо фонтан, либо прудик какой-нибудь. Есть такое на примете?
– Фонтан в квартале отсюда имеется, но он давно не работает, а мимо него еще квартал, ближе к речному… э-э… накопитель у вокзала, но там вода ржавая, гнилая. Постираться и поплавать можно, конечно, если завещание написать заранее. Оставишь, милок, тетушке в наследство свой хабар?
– Тетушка, мы уже дядюшке все завещали, – ответила за удивленного сталкера Злата. – По какой улице чапать?
Женщина хмыкнула в ответ, но указала направление. Привлеченные диалогом, любопытные прохожие подтвердили сказанное бойкой теткой: пруд для отстоя катеров действительно находится в двух кварталах на запад, на границе речного вокзала; но использовать местную воду для питья или приготовления пищи не стоит, чревато рвотой, поносом и даже смертью.
Треш благодарно кивнул группе зевак, взял Злату под локоть и отошел в сторонку.
– Возьми нескольких добровольцев из числа горожанок, только… гм… не таких трещоток, как эта бабенка. Соберите всю мало-мальски годную экипировку раненых, оружие, амуницию – все то, что можно мочить и что заражено радиацией. Отнесем и обработаем «росой». Пусть этот арт тоже нам послужит, нефиг пацанам укорачивать себе жизни ядом Пустошей…
– Хорошо, дорогой. Ну и видок у тебя… Как из «мясорубки» выполз. Еще и зуб этот…
– Да ну тебя! Сам будто бы не знаю. Давай, давай, шевели колготками, чувиха!
Злата фыркнула и исчезла за углом коридора. Треш пошел навестить друзей и переговорить с Доцентом. Дел в городе предстояло много, хотя самое опасное уже осталось позади. Находиться здесь долго не хотелось, потому что время шло, Хард с Фараоном могли опередить и первыми попасть в Восточный форт. «Если, конечно, они живы и дееспособны, пробираясь по смертельным Пустошам!» – подумал сталкер, входя в покои раненых друзей. Он расплылся в ободряющей улыбке, развел руки в стороны, как бы обнимая всех скопом, и прошел к лежаку Холода, приоткрывшего глаза. Драный, вонючий матрас, серая подушка без наволочки, на которой наверняка уже умер не один десяток бедолаг, капельница, медикаменты на обшарпанной тумбочке, «барбарис», лежащий на уже зашитой ране. И бледный друг с синяками на всех открытых участках лица и тела.
– Мда-а, на дискотеку тебе пока рановато, – пошутил Треш, подсаживаясь к товарищу. – Пусть девочки еще подождут, потомятся.
– Гы… – Холод скривился от боли, с трудом проглотил ком в горле и задвигал слипшимися губами: – Томлюсь я, а не они… Изголодался, блин… позови Анжелку… и занавеску сообрази, дружище.