Девушка шла к той же безымянной могиле, возле которой упал жертвенный петух.
И вдруг из темноты, окружающей участников церемонии, вышел еще один человек.
Человек ли?
Высокая, необычайно худая фигура в черном фраке и цилиндре, длинная черная трость в правой руке, необычайно белое, словно высеченное из мрамора, лицо – на глазах круглые черные очки, завораживающе медленные движения.
Танцующие застыли, испуганно следя за приближающимся.
По их рядам пробежал тихий взволнованный шепот:
– Барон Суббота!.. Барон Суббота!.. Барон Суббота!..
Барон Суббота, страшный повелитель мертвых, расхаживающий по ночам среди могил в окружении призраков и оборотней…
Все невольно подались назад.
Только девушка с окровавленным ртом продолжала медленно идти навстречу таинственной фигуре, постепенно сближаясь с ней, да старик бабалоа стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим взволнованно, но без колебаний, как опытный режиссер из-за кулис наблюдает за первой постановкой пьесы.
Когда девушка и незнакомец во фраке почти сошлись и между ними остался только могильный холмик с лежащей на нем птичьей тушкой, барабаны мгновенно смолкли.
Все замерли, не дыша и не сводя с этих двоих взглядов.
И тогда земля на холмике зашевелилась.
По рядам участников церемонии пронесся вздох.
Девушка встряхнула волосами и выбросила вперед тонкие руки.
Незнакомец, опираясь на трость, тоже поднял левую руку, как будто приветствуя присутствующих. Или, возможно, того, кто поднимался из-под земли.
Холмик затрясся, по нему пошли трещины, и наконец земля разверзлась. Из-под нее показалась человеческая фигура.
И тогда снова глухо и страшно зарокотали невидимые барабаны.
– Держи, Серега! – раздраженно прохрипел Антипов, с трудом удерживая свой край тяжеленного ящика. – Ты что, блин, спишь на ходу? Или со вчерашнего еще не оклемался? Сейчас бы уронили эту гагару, вот бы нам потом от начальства влетело!
– Да ты че, Антипыч! – отмахнулся Серега, приподнимая свой край. – Мы что с тобой – первый раз, что ли? Разве когда роняли?
Они протащили ящик по узкому коридору и оказались на пороге кладовой. Тут Серега крякнул и снова приподнял свой край, чтобы перетащить ящик через порог, но не удержал и выронил его.
Ящик грохнулся об каменный пол, от него отлетела боковая доска.
– Я ж тебе говорил! – Антипыч добавил несколько крепких выражений. – Говорил тебе, лопуху, – держи его как следует!
– Да чего этим ик… спонатам сделается? – проговорил Серега, потирая затылок. – Они пять тыщ лет пролежали и еще столько же пролежат! Потому как офигительно крепкие! Так что ты насчет этого не боись… и ваще, Антипыч, чего ты так начальства боишься? Ну что они тебе могут сделать? Уволить, что ли? Да где они других таких дураков найдут, чтоб за такие гроши так корячились?