– Он – твой сын? – удивленно проговорил жрец. – Тогда поспеши, старая, может быть, еще не поздно помочь ему!
– Да, благородный господин! – старуха поднялась с колен и засуетилась. – Не время сейчас для слез, нужно поспешить, пока бессмертная душа Ка еще не покинула его телесную оболочку! Сейчас я приготовлю снадобье, которое поможет ему справиться с ядом, и прочту заклинание, пригодное для такого случая…
Она скрылась в хижине.
Ат Сефор схватил безжизненное тело Шейха Ночи под мышки и втащил его в лачугу знахарки, чтобы не оставлять под ночным небом.
Молодой жрец впервые попал в такое нищее жилище.
Тесная комната была заставлена какими-то склянками и горшками с колдовскими зельями, в углу ее теплилась жаровня с углями, на веревке под потолком сушились пучки трав, коренья и какие-то странные вещи – дохлая летучая мышь, змеиная кожа, сморщенные тельца песчаной крысы и серой жабы.
Фетх размешивала какое-то снадобье в глиняном горшке. Варево распространяло ужасающий смрад, так что Ат Сефору захотелось немедленно выйти на свежий воздух.
– Вот и понадобилась змеиная голова… – пробормотала колдунья, что-то бросая в горшок. – А еще жабьи глаза и когти ихневмона…
Наконец она повернулась к умирающему, приподняла его голову и попыталась влить немного зелья в полуоткрытый рот.
Шейх не подавал никаких признаков жизни, однако немного пахучего зелья все же попало ему в рот.
Тогда старуха забормотала какие-то заклинания на незнакомом языке. Ат Сефор узнал несколько слов из того языка, на котором разговаривали черные нубийские рабы, работающие на каменоломнях, но смысла их он не знал.
Продолжая повторять заклинания, знахарка снова поднесла к губам Шейха Ночи свое ужасное варево.
Губы умирающего пошевелились, открылись чуть шире, и он проглотил немного лекарства. Тут же он закашлялся, глубоко вздохнул и приоткрыл глаза.
– Где я? – проговорил Габд-а-Батх слабым прерывающимся голосом.
– Ты у меня, сыночек! – проворковала старуха. – Ты у своей старой матери, которая никогда не оставит тебя в беде!
– В беде… – как эхо повторил Шейх и снова прикрыл глаза, едва слышно пробормотав: – Мы все в большой беде, старая… в очень большой беде… будь осторожна…
После этого лицо его разгладилось и порозовело, дыхание стало ровнее, и он заснул.
– Он поспит немного и станет совсем здоров! – радостно проговорила знахарка, прикрывая спящего продранным одеялом.
– Я пойду прочь, старая, – отозвался Ат Сефор. – Ты выходишь своего сына… но я еще вернусь, чтобы принести золото, которое обещал ему за работу.
– Хорошо, что ты вовремя принес его ко мне, благородный господин! – знахарка униженно склонилась и схватила жреца за край одежды. – Теперь старая Фетх – твоя верная рабыня, она сделает для тебя все что угодно! Хочешь – я приготовлю тебе любовное зелье, перед которым не устоит ни одна красавица Города Живых?