Умер грозный повелитель от потери крови. Как следует из устного рассказа одного из китайских лекарей, приставленных к ханской семье, захотелось, не только великому покорителю вселенной, но, и великому сластолюбцу, насильно взять в жены тангутскую принцессу.
Давайте заглянем в "Сокровенное сказание монголов" (в переводе С. Козина) и прочтем те слова где говорится о смерти Чингисхана: "Дважды ополчись на Тангутский народ за нарушение данного слова, Чингисхан, после окончательного разгрома Тангутов, возвратился и восшел на небеса в год Свиньи (1227)".
А вот у французского историка Д, Оссона – он в своей "Истории монголов", что была на русском языке издана в 1937 г. в городе Иркутске, рассказал о том, что монголы вторглись в Си-Ся. Разбили тангутские войска и осадили столицу Тангутского государства Нин Ся. Ли Сянь, тангутский царь, сначала оказал сильное сопротивление и этим вызвал со стороны Чингисхана бешеную злобу, которую тот, однако, на время затаил.
Через некоторое время Ли Сянь, сознавая безнадежность своего положения, начал переговоры о сдаче. Чингисхан притворно выразил свое согласие и даже дал клятву сохранить Ли Сяню жизнь и смотреть на него, как на своего сына. Но это было только очередное коварство свирепого старика. В это время Чингисхан был болен и уже чувствовал приближение смерти. И вот, тайно призвав своих военачальников, он приказал им в случае его смерти скрыть это и когда тангутский король в условленное время выйдет из своей столицы, убить его и вырезать все население, не щадя ни старых, ни малых. Этот приказ был в точности выполнен. После 8-дневной болезни Чингисхан умер. А на следующий день Ли Сянь был убит, а население его столицы поголовно истреблено.
А вот, к примеру, что писал, причем без всяких ссылок на исторические источники, Владимир Череванский в книге "Две волны. Историческая хроника", изданной в Санкт-Петербурге в 1898 году:
"Ни искусство теленгутов, ни тибетские волшебницы не могли ослабить его страдания. Верховный шаман затеял было пляску, но его попросили удалиться, так как умиравший выразил желание сказать предсмертное слово. Оно было кратко: «Сыновья и багадуры! Я чувствую, что ко мне идут уже слуги Неба и Земли и, вот, когда они сделают свое дело, вы возьмите мои останки из мяса и костей и отнесите их туда, куда укажет вам Тули (его любимый сын.)»…
Останки последнего были вынесены из ордоского лагеря сыновьями и багадурами, направившимися к указанному Тули месту последнего успокоения. Таинственный кортеж их шествовал под охраною особого летучего отряда, на обязанности которого лежало убивать по дороге все живое, хотя бы и не обладавшее ни словом, ни волей, ни разумом. Люди и звери, птицы и гады – все одинаково падали под стрелами и палицами этого траурного караула, как того требовал старинный обычай погребения великих людей Монголии. Могилу вырыли сыновья и багадуры – под камнями многовекового