– Моя королева, я готов броситься с обрыва в реку и утопиться, чтобы не причинять тебе хлопот!
Сейчас говорил и не его светлость, и не пройдоха Хейстингз, а кто-то совсем иной… словно рыцарь былых времен в сверкающих доспехах… Эдит вдруг показалось, что над головой его развевается воинское знамя.
И на этом знамени начертан был девиз «Честь, правда и верность».
Губы его легонько коснулись ее губ – и это было обещание, в которое Эдит тотчас бесстрашно поверила. Ей вдруг стало наплевать на то, что думает о ее любимом благородном проходимце весь остальной мир…
Но Хейстингз тотчас же вытолкал ее из комнаты:
– Пойди и расскажи все хозяину начистоту, моя правдивая девочка. Ни на что иное я не согласен. – Он нежно улыбнулся. – И ты вовсе не простушка, моя маленькая. Никогда не смей говорить о себе так!
И решительно захлопнул дверь.
Стоя в коридоре, Эдит прислушивалась. Она слышала, как он открыл дверцы шкафа, потом закрыл их… вот он складывает свои пожитки в саквояж, вот щелкнул замок.
Эдит была честной девушкой. Да, она пойдет к хозяину и поделится с ним своими подозрениями насчет постояльца самого дорогого номера.
Однако спешить решительно некуда, не так ли?
Да, она расскажет хозяину все… но только после ужина.
Сидя в одном седле, они скакали сквозь ночную тьму. Электра давно перестала понимать, куда они направляются, она не знала, сколько минуло времени… Сперва она пыталась отстраниться от сильного мужского тела, но сидеть боком в мужском седле было так неудобно, что девушка в конце концов прислонилась спиной к его груди, ища опоры.
Сильная рука Эрона обвила ее талию, его теплое дыхание согревало ее затылок. Вот он нежно поцеловал ее волосы… или ей это лишь почудилось?
Усевшись поудобнее, Электра прильнула щекой к его груди и закрыла глаза. Он так могуч, так мужествен – в глубине души Электра уверена была, что он нисколько не опасен. Более того, никогда прежде не была она под столь надежной защитой.
Лорд Эрон… Черный Эрон обращался с ней, словно с величайшей в мире драгоценностью, словно, кроме него, ее некому защитить.
Подковы огромного жеребца цокали по темной дороге. Когда они отъехали достаточно далеко и Эрон понял, что погони опасаться не стоит, конь с галопа перешел на рысь.
Однако длинноногий жеребец бежал так неровно, что всадников немилосердно трясло – и вскоре Эрон пустил коня шагом. Впрочем, вряд ли скорость имела сейчас значение – он все равно не знал, куда и зачем они едут. Сейчас, оставшись с Электрой наедине, он понятия не имел, что делать дальше…
«Ложь! Напротив, идей у него чересчур много, но ни одна не годится».