Диалоги снаружи и внутри (Антология) - страница 28

На первую страницу
дурной войны цедил вино, дарил троянского коня.
Мы Трою взяли. Мы смогли! Она в руинах и в пыли.
А где шатался я с тех пор? О, это долгий разговор…
Не на щите, но со щитом – живой я все-таки, прости.
А что там было по пути, о том когда-нибудь потом.

Время

Я ворочался на сеновале, в одиночестве, трезвый вполне.
Бесконечные лапки сновали безо всякой опаски по мне.
Все кололись травинки сухие, все зудели, чесались бока,
все гудели такие-сякие комары в глубине чердака.
За дворами лягушки кряхтели, заглушая мольбу комаров,
и скрипели вдали коростели, словно двери соседних
миров.
На стропилах лежала граница между мною
и Млечным путем,
и неслась по нему колесница в побледневший от звезд
водоем.
Это время мое пролетало, как, наверно, у всех и всегда.
Только пыль от копыт оседала – и на травы,
и на провода…

Ночью

Высокий шалый гром без церемоний врывается
и шарит по углам.
Ломаются сухие ветки молний и падают охапками
к ногам.
Над улицей, двором и чьей-то грядкой нальется
зорким светом высота.
Полнеба озаряется догадкой, к чему земная наша маета,
Кому нужны и трепет, и отвага – те хлопоты,
которые пусты.
И хлынет очистительная влага, врачуя крыши,
окна и кусты.
Со вздохами, ворчанием и звоном уйдет гроза,
успев перемешать
елей сирени с елочным озоном… дыши,
пока дозволено дышать!

Опять ни облачка на небе

Опять ни облачка на небе, в душе ни горести, ни зла.
Заказан осенью молебен во славу света и тепла.
Мотив, известно, незатейлив, но звуки женственно добры.
Осин с березами запели многоголосые хоры.
Какие солнечные числа для песен осень отвела!
Звучат возвышенно и чисто лучистых дней колокола.
Всего отпущено по смете: и медь, и золото в листве.
И думать не к чему о смерти, когда ни тучки в синеве.

Непогода

Моросящего дня кабала, ни заката тебе, ни восхода.
Безупречною осень была – бездорожье теперь,
непогода…
Сквозняками ходи по Руси, раздувай парусами карманы,
деревянные свечи гаси, окуная в тоску и туманы.
Золотые лампады круши, приближая к седому пределу.
В нашем небе не стало души, потому-то и холодно телу.
Выметай этот лиственный сор, отзвеневший осенней
сусалью.
Обезболивай сонный простор холодов обжигающей
сталью.
И крутись и вертись допоздна – и замри на пороге
с разбега.
Разъясняется даль. Тишина. Предвкушение первого снега.

Свобода

Нам с тобой в диковину счета за курорты, яхты,
снегоходы.
Кто там уверял, что нищета дарит ощущение свободы?
Дикий Диоген? Или Сократ? Их собрат, царапавший
пергамент?
Умники болтали, что с деньгами хуже, чем без бабок,
во сто крат.
В юности мы млеем у костра, к старости проходит
это вроде.
Хоть монета явно не сестра, все ж родня какая-то
Следующая страница