Тайна Приюта контрабандистов (Блайтон) - страница 69
– Вот, ешь, – сказал он.
Джордж посмотрела на его бесстрастное, каменное, словно неживое лицо, и ей вдруг страшно захотелось сделать так, чтобы этот человек понял, как ей сейчас плохо. Она схватила стакан и выплеснула всю воду прямо в лицо Блоку.
От неожиданности тот вскрикнул, отпрянув. Вода капала с его лица и волос, текла на грудь, на сюртук. Блок отступил на шаг назад и, сощурив глаза, с невыразимой злобой посмотрел на Джордж. Оказывается, он всё-таки умел испытывать эмоции! Однако сейчас он ничего не мог сделать. Потому что за дверью стояли Джулиан и Дик.
– Ты заплатишь за это! – прошипел Блок. – Ты дорого мне заплатишь. Запомни, ты больше никогда не увидишь своей собаки.
Он вышел из комнаты и снова закрыл дверь на ключ. Джулиан постучал, когда фигура дворецкого скрылась из вида.
– Что ты с ним сделала? – спросил Джулиан через дверь. – Он вышел весь мокрый и просто вне себя от ярости. Ты нажила себе худшего врага!
– Я знаю. Теперь я уже жалею. Но я просто не смогла сдержаться, – стала оправдываться Джордж, но долго оправдываться ей не пришлось.
Через несколько минут детей позвали в кабинет мистера Ленуара, и Джордж снова осталась одна, всеми покинутая, брошенная, несчастная. Ей захотелось плакать, но она быстро вытерла слёзы. Не такая уж она и несчастная! Она в любой момент может выбраться на волю, а там… Но сначала нужно дождаться ребят.
Ребята вскоре вернулись и рассказали, что только что виделись с отцом Джордж.
– Дядя Квентин очень сердит на тебя, – доложил Джулиан. – Он очень устал с дороги, и у него плохое настроение. Он требует, чтобы ты немедленно извинилась. За всё, что сделала. Он сказал, ты и завтра останешься под замком, если не извинишься.
Но Джордж не собиралась извиняться. Она уже терпеть не могла не только дворецкого, но и самого хозяина дома с его фальшивыми улыбочками и беспричинным смехом, который так быстро сменялся приступом гнева или вспышкой ярости. Она промолчала.
– Нам надо идти, – сказал Цыга. – Сейчас подадут запоздавший ужин. Но мы тебе что-нибудь оставим. Я постучу, когда все лягут. Пока.
Джордж легла на свою кровать и стала думать. Проблем становилось всё больше и больше. И слишком много вопросов оставалось без ответа. Взять хотя бы того же Блока. Кто-то же той ночью сигналил с башни, а оказалось, это не Блок. Кто-то же сидел в окне в доме Барлинга, и снова оказалось, что это не Блок. Потому что всякий раз он был в своей постели. А тут вдруг внезапно встал только для того, чтобы принести ей ужин. Почему встал? Почему не спал дальше? Мысли Джордж постепенно становились всё более вялыми, неповоротливыми, и наконец она задремала.