Они вернулись в холл и стали подниматься по главной лестнице, обращая внимание на прочность дерева и обильную художественную резьбу. Достигнув верха, все трое прошлись сначала по одной галерее, с которой открывался вход в комнату Кэтрин, а затем – по другой, только уже более длинной и широкой. Здесь ей показали три просторные спальни с отдельными туалетными комнатами. Казалось, в них было все, что только можно купить на деньги. Меблированные за последние пять лет, они выглядели идеальными во всех отношениях. Когда они осматривали последнюю спальню, генерал как бы вскользь упомянул парочку известных личностей, которые недавно удостоились чести гостить именно здесь, после чего повернулся к Кэтрин и, заулыбавшись, высказал надежду, что впредь, возможно, они будут отводиться специально для «друзей из Фуллертона». Кэтрин поняла, что этот комплимент – в ее адрес, и мысленно принялась ругать себя за то, что так плохо думает о человеке, который почтительно расположен не только к ней, но и к ее семье.
Галерея заканчивалась двумя дверями, которые мисс Тилни, забежав вперед, распахнула, с тем чтобы они смогли свободно пройти. Затем она, похоже, хотела открыть первую дверь слева, но генерал, занервничав, окликнул ее и довольно сердито поинтересовался, куда это она собралась. Что еще она намерена показать их гостье? Разве мисс Морланд посмотрела еще не все, что достойно ее внимания? И не кажется ли ей, Элеаноре, что ее подруга уже устала ходить и с радостью бы что-нибудь отведала из десерта? Мисс Тилни сразу же поспешила закрыть тяжелые двери, через которые Кэтрин, однако, успела заметить очень узкий коридор и начало винтовой лестницы, что в ее понимании как раз и было достойным интереса. Нехотя возвращаясь обратно по галерее, она думала о том, что скорее исследовала бы именно эту часть дома, чем все остальные комнаты с их бесполезной пышностью. Явное нежелание генерала показать ей, что за этими дверями, лишь стимулировало ее любопытство. Там точно что-то спрятано. Ее воображение, которое, правда, однажды (или дважды?) уже обмануло ее, на этот раз не должно подвести. Вскоре, однако, выяснилось, куда ведут эти двери; отстав на несколько шагов от отца, мисс Тилни сама сказала об этом Кэтрин.
– Я хотела показать тебе комнату матери – ту, в которой она умерла.
Эта единственная фраза, на самом деле, объясняла очень многое. Неудивительно, что генерал старается избегать этой комнаты; он, наверняка, ни разу не входил в нее с тех пор, как произошел какой-нибудь страшный случай, избавивший его жену от страданий и оставивший его самого с угрызениями совести.