– Я думала, Изабелла, ты хотела сообщить мне что-то особенное?
– Ах, да! Конечно. Кстати, вот доказательство того, о чем я сейчас толковала. Бедная моя голова! Ведь совсем забыла. Так вот, дело в том, что я только что получила письмо от Джона. Можешь легко догадаться о содержании.
– Ничего подобного – я понятия не имею.
– Дорогая, ну зачем же так жеманничать! О ком он еще станет писать, как ни о тебе? Знаешь ли, он по уши влюблен в тебя.
– В меня, Изабелла!
– Ну, вот что, милая Кэтрин, это уже не смешно! Скромность и все такое прочее хороши, когда они к месту, но иногда совсем не мешает оставаться хотя бы немного честной. Впрочем, зря я так сержусь. Ты просто напрашиваешься на комплименты. Его ухаживания были настолько очевидны, что и ребенок бы заметил. И ведь за полчаса до его отъезда из Бата ты распрощалась с ним, оставив его полным сладких надежд. Так он пишет в своем письме. Говорит, что почти сделал тебе предложение и что ты очень тепло отвечала на все его знаки внимания. Теперь он хочет, чтобы я помогла сосватать вас и передала тебе самые нежные слова. Так что, думаю, напрасно ты разыгрываешь недоумение.
Кэтрин, и не думавшая шутить, по-прежнему выглядела крайне изумленной, продолжая утверждать, что она и в мыслях не имела, будто мистер Торп влюблен в нее, и, следовательно, не могла оставлять ему никаких надежд.
– Что касается его ухаживаний, то должна сказать, что никогда даже не замечала их, если не считать, конечно, приглашения на танец в первый день его приезда. А что касается предложения, то здесь, должно быть, произошло какое-то необъяснимое недоразумение. Лично я не могла бы ошибиться, услышав о подобных вещах, видишь ли! Веришь ты мне или нет, но я твердо заявляю, что между нами не было промолвлено ни слова о предложении. Последние полчаса до его отъезда! Это уж точно ошибка, так как я ни разу не встречалась с ним в то утро.
– Как бы не так, ведь все утро ты провела у Эдгара. Именно в тот день пришло согласие твоего отца, и я абсолютно уверена, что вы с Джоном оставались вдвоем в гостиной, по крайней мере, до того, как ты ушла.
– Уверена? Ну, раз ты так говоришь, может, это и правда; но, честное слово, у меня все вылетело из головы. Хотя припоминаю – я была с тобой и видела его и всех остальных, но мы не уединялись даже на пять минут. Как бы там ни было, не стоит больше спорить об этом. Не знаю, что он задумал, но ты должна мне поверить – хотя бы потому, что я ничего не помню, – что я ни о чем не помышляла, ни на что не надеялась и не хотела от него ничего подобного. Мне очень приятно, что я не осталась без его внимания, но с моей стороны не исходило никаких намерений. Это все очень странно. Прошу тебя, постарайся как можно скорее вывести его из заблуждения и передай ему, что я прошу прощение, то есть – не знаю, что в таких случаях следует говорить, – просто попытайся объяснить ему все, только в более пристойном виде. Я, разумеется, никогда не стала бы непочтительно отзываться о твоем брате, Изабелла, но ты прекрасно понимаешь, что я, если и думаю о мужчине, то не о нем.