Ники обошла стол, подошла к Трояну сзади и обняла. Прижалась щекой к широким плечам старого пирата, грустно улыбаясь. Люди стареют. Люди уходят. У герцога появились новые морщины у глаз и опустились уголки рта. И седины больше, чем смоляных волос… Все это ровным счетом ничего бы не значило, если бы она любила Трояна рю Вилля. Но она не любила его. Никого-то она не любила…
…Аркаеш, почему Лихай не взял свитки? В минуту опасности те перенесли бы его в безопасное место!
- Я хочу когда-нибудь проводить тебя в последний рейс без горечи и разбитого сердца, Трой, - тихо призналась архимагистр. – Вспоминать, как друга, и ценить дружбу.
- Ох, Ники-Ники, - преувеличенно тяжело вздохнул тот, однако голос его дрогнул, - ты будешь вспоминать только дружбу? А стол в моем кабинете?
- Стол непременно, - серьезно ответила она, - и те склады на окраине порта, и какую-то забегаловку на углу улицы Колокольчиков и Макового бульвара, и еще много чего.
- Что ж… Тогда я умру с улыбкой на губах!
- Обещаешь? – она сбоку заглянула в его лицо.
Троян улыбался, но в темных глазах ничего нельзя было прочесть.
Чувствуя себя виноватой, архимагистр по-девчачьи чмокнула его в щеку и перенеслась в Золотую башню. Спустя мгновение появился Брутобрутт – стоящий у него на столе магический колокольчик мелодичным звоном предупреждал, когда хозяйка возвращалась в покои.
- Принести морсу?
- Благодарю, Брут, не хочется. Срочные запросы, дела есть?
- Все в штатном порядке, моя госпожа.
- Тогда ты мне не нужен.
Ухмыльнувшись в бороду, гном поклонился и, исчез, шагнув на портальные плитки. Он-то знал, что нужен хозяйке Золотой башни если не всегда, то часто.
Ники села, закинув ноги на рабочий стол. На нем царил идеальный порядок – секретные депеши сложены в шкатулку, запечатанную соответствующей руной, бумаги выложены по краю стола ровными стопками. В чернильницу налиты свежие чернила, перо остро заточено. Не иначе Брут прибрался.
Где-то далеко блуждал в Ласурской чащобе лис в богатой красно-рыжей шкуре. Отсутствие на нем магических маячков лишь удлиняло время поиска для Ники, но искать его сейчас было слишком рано. Вот подготовить почву для появления Лихо в Узаморе стоило, тем более, что люди той земли издревле славились нетерпимостью к оборотням.
Раздраженно постучав тонкими пальцами по столешнице, архимагистр подвинула к себе зеркало связи. Разговор предстоял неприятный.
***
Внизу, в лесах, уже везде хлюпало – это Ласурские родники пробивали себе дорогу из-под снега. Еще немного – и к ним присоединятся рябчики, мускари и пролески. Земля украсит себя взблесками голубого, желтого, белого. Люди говорили – Индари балуется красками, макает кисточку в цвета радуги и стряхивает на землю. Оборотни считали первоцветы каплями слюны Арристо, спящего всю зиму, а под весну пробуждающегося и выходящего на ноздреватый снег – на первую охоту.