— Теперь понятно, кто приносил Пинкертону доклады о количестве наших войск, — заключил мистер Конноли. — Если бы не ты, война могла бы закончиться еще в шестьдесят третьем!
Толстяк довольно заулыбался.
— Я не занимался разведкой, — сказал он, почесывая пятку. — Сами видите как я люблю пешие прогулки!
За остаток дня мы одолели всего десять миль, на наше счастье, без особых приключений.
Свои пожитки мы нагрузили на Маленькую Стрелу, а трофеи Шеймуса мистер Конноли приказал бросить.
Больше часа толстяк не хотел с нами разговаривать, а еще через час он сорвал мозоли на обеих ногах и нам пришлось посадить его на коня, чтобы не слышать бесконечных жалоб и проклятий, а оставшееся барахло тащить на своих спинах.
До заброшенной фермы на краю леса мы добрались уже в сумерках. В чаще слышались какие-то подозрительные скрипы и вздохи, так что мы поспешили забаррикадироваться в полуразрушенном строении, опасаясь новых сюрпризов, которые могли поджидать нас в темноте.
— Вот так удача! — радовался Шеймус, затворяя ставни на окнах. — Этот домик как настоящая крепость! Мы здесь сможем выдержать любую осаду!
— С мешком пеммикана и флягой воды? — фыркнул мистер Конноли. — Нет уж, увольте!
Стены вокруг нас были прочные, а вот крыши у строения почему-то не было.
Я лежал на спине, глядя на серебряные гвоздики звезд, рассыпанные по черному бархату небес, и тихонько бормотал заклинания, защищающие от злых духов, которые могли бродить во тьме снаружи.
Не знаю, подействовали ли мои заклинания на духов, но вот против Шеймуса они точно не возымели никакого действия.
— Скажи-ка Джонни, — толстяк приподнялся на локте, и его поросячьи глазки хитро заблестели. — А правда, что у некоторых индейских племен существует обычай, предлагать гостям на ночь своих жен, для плотских утех?
Я услышал, как мистер Конноли подавился пеммиканом и засмеялся.
— Я о таких не слыхал, — сказал я. — И тебе не советую об этом даже заикаться, не то быстро позабудешь о плотских утехах навсегда!
Шеймус захихикал.
— Ну, нет же дыма без огня, — сказал он. — Откуда-то эти истории берутся!
Я пожал плечами.
— Может от арикаров, — сказал я. — От этих можно ожидать чего угодно. Я где-то слышал, что для них даже инцест не табу!
Шеймус довольно заквохтал.
— Вот бы нам сейчас скво-арикарочку!
Я перевернулся на другой бок, чтобы ирландец не видел моей улыбки. Арикары славились своей неряшливостью и кровожадностью. Ходили слухи, что они даже ели падаль, считая протухшее мясо изысканным деликатесом.
— Арикары люто ненавидят белых, — послышался приглушенный голос мистера Конноли. — Впрочем, как и все остальные индейцы!