В шаге от него растирался и фыркал лысый чернобородый крепыш с серьгой в ухе. Из одежды — только штаны. Не знаю, есть ли в этом мире стероиды, но накачался он дай боже — хоть сейчас на Мистера Вселенную.
— Ответ, — строго произнес лорд.
— Еще думаю.
— Анрэй, разомни-ка его. Чтобы думалось лучше.
Качок издал странный звук — этакую смесь рыка и хрюканья. И направился в мою сторону, хрустя пальцами. Его мутный взгляд не предвещал ничего хорошего. Попытался дать заднюю, но конвоиры швырнули прямо в стальные объятия бородача.
Легонький тычок в грудь — лежу. Добивать не стал, дал подняться. Оказалось, я почти на две головы выше драчуна, пусть и заметно уже в плечах.
— Ну ладно. — Поднес кулаки к подбородку. — Сейчас получишь.
Стоит ли говорить, что мне выписали первосортных костылей? Сильно не увечили, зато швыряли, таскали, ломали, сидели сверху, душили и всячески истязали. Не знаю, сколько времени длилась «борьба», но под конец чувствовал себя упавшим этажа с шестого.
— На сегодня хватит, — с усмешкой сказал Колбан. — Завтра будет веселее.
— Ублюдок старый…
— Увести.
Точнее — уволочь. Очень здорово, блин, биться спиной и затылком о ступени после жаркого танго с медведем. Никогда бы не подумал, что пара горстей прелого сена покажутся самой мягкой из перин. Только бы не шевелиться. Даже моргать больно.
— Ты как? — с тревогой спросила Лира, сев рядом на колени.
— Добей… пожалуйста…
— Тише. Потерпи.
Она укрыла меня двумя плащами и стала легонько гладить по затылку. Черт знает почему, но ломота слегка унялась.
— Спасибо.
— Пустяки. Я тебе жизнь должна. Ты спас меня в той пещере, хотя мог уйти и не вернуться. Тогда-то и поняла, что ты не лжешь. И в самом деле иной. Не такой, как все. И дело не только в даре, а в том, как ты им распорядился. Я увидела милосердие, сострадание, отвагу…
— А я взял и все пролюбил.
— Отринуть соблазны нелегко. Особенно когда их так много. Боги испытывают всех, а с Избранного спрашивают втройне.
— Не хочу быть Избранным. Хочу домой.
Вздохнула.
— Я тоже.
— Расскажи о себе.
— Что там рассказывать. Мать умерла при родах, с пеленок воспитывал отец. Он был гвардейцем, дослужился до полковника и охранял короля на приемах и церемониях. Пока одурманенный фанатик не убил его исподтишка во славу Марзала. Я тоже хотела в гвардию, но кто ж туда бабу возьмет.
— Дикари.
— Можно подумать, в твоем мире женщин призывают в армию.
— Еще как. Причем кое-где в обязательном порядке.
— Повезло им. А мне пришлось продать дом и уйти в горы — в монастырь мастеров клинка. За пять лет научилась фехтовать лучше многих мужиков и доказала всем, что имею право носить доспехи. Дерзкая, но умелая девчонка приглянулась генералу Борбо, и он принял меня в пограничный отряд. Но даже несмотря на все старание и желание, я лишь лейтенант. А бездарности и тупицы давно ходят в майорах.