Нужно ли говорить, что Марго никогда не ощущала недостатка в поклонниках. В школе, уже в младших классах, она сама выбирала, кто из мальчишек будет провожать ее до дома с двойным грузом ранцев на плечах, а в старших классах подростки частенько дрались из-за нее на большой перемене или после уроков.
Лишь чудо да еще, пожалуй, врожденная брезгливость помогли ей избежать последствий сексуального взрыва, захлестнувшего школу, где она училась до девятого класса. Наиболее ярко это проявлялось в «ромашке». Маргарита пыталась представить себе таких привычных, будничных подружек по классу совершенно голых, лежащих головами к центру круга, бесстыдно раскинув ноги, и прыщавых, переполненных самомнением одноклассников, передвигающихся по этому живому «цветку», меняя партнерш. Картина эта вызывала в ней скорее омерзение, чем вожделение. Вскоре отец, прослышав о «художествах» ее сверстников, перевел Марго в другую школу, но разве можно что-нибудь утаить в не таком уж большом городе? Маргарита еще долго ловила на себе взгляды новых одноклассниц, полные затаенного и болезненного любопытства.
И сейчас, когда она стала студенткой первого курса архитектурного института, внимание противоположного пола было для нее фактом привычным и обыденным. Даже в самые лютые крещенские морозы, когда столбик термометра опускался до минус двадцати, под окнами их квартиры дожидался, подпрыгивая от холода, очередной пылкий молодой человек, почитавший за честь проводить Марго в институт и донести до студии ее подрамник — почти метровую доску, обтянутую листом ватмана и уложенную в специально сшитый кожаный чехол на ремне.
В таком поклонении не было ничего удивительного. Марго обладала более чем приятной внешностью: огромными, всегда задорно сияющими зелеными глазами, естественным румянцем на матовой коже лица, каштановыми блестящими локонами до плеч, красивой фигурой — высокой грудью, тонкой талией, широкими бедрами и крепкими стройными ногами. Почти все мужчины самых разных возрастов, с которыми общалась Марго, были влюблены в нее. Особенно когда ей этого хотелось. И если вдруг на кого-либо не действовали чары ее глаз, голоса, легкой спортивной походки, она пускала в ход последнее оружие восемнадцатилетней девушки, в сите которого она убедилась уже давно и которым пользовалась лишь в исключительных случаях. Она протягивала неприступному представителю противоположного пола свою сильную маленькую ладошку теннисистки и с едва заметным нажимом произносила:
— Маргарита Ремезова.
Внутренне улыбаясь и торжествуя, Марго чувствовала, как начинают подрагивать в ее руке мужские пальцы и как безразличие в интонации разговаривающего с нею мужчины сменяется заинтересованностью. Фамилия Ремезовых последние восемь лет, которые Вячеслав Всеволодович оставался бессменным мэром, была у всех на слуху.