— Что у тебя приключилось, Марго? И чем тебе может помочь твой старый отец? — Вячеслав Ремезов, как в далекие годы, когда дочь была еще совсем маленькой, усадил ее к себе на колени. — Ты уже позаботилась обо мне, теперь — моя очередь.
— Да нет, ничего у меня не приключилось, — делая возмущенное лицо, возразила Марго. — Вот всегда так. Стоит показать человеку, как ты его любишь, и он сразу думает, что тебе от него что-то нужно.
— Выкладывай, дочка, не тяни. Я твои уловки знаю наизусть, — засмеялся отец. — Так в чем дело? Не ладится в институте?
— У меня через неделю день рождения, — радуясь тому, что нет необходимости ходить вокруг да около, напомнила Марго.
— А, так ты беспокоишься по поводу подарка? — мэр с любовью взглянул на дочь. — Можешь не волноваться. Сбудется, сбудется твоя мечта. Твои крестный уже посоветовал подыскать тебе великолепный подарок, и я позабочусь о том, чтобы раздобыть его.
— Папочка, если ты о «рено», то он мне совсем не нужен, — сказала Марго. — Я подумала и решила, что обойдусь и без машины. Это слишком дорого, я не хочу утруждать тебя.
— Да ну? — опять засмеялся Ремезов. — Так ради какого другого подарка ты так заботишься о моих финансах?
— Мне совсем не нужно ничего дарить! — произнесла Марго, накручивая на палец каштановую прядь отцовских волос, в которых явственно поблескивала первая седина. — Только помоги мне устроить выставку одному художнику.
— Выставку? — изумился мэр.
— Да, в выставочном зале Дома художника. И чтобы она открылась ровно через неделю. Как раз в мой день рождения. Тебе это совсем ничего не будет стоить. Только позвонить и сказать несколько слов. — Марго, как котенок, играла волосами отца, зная, что ему это нравится. — И ничего особенного в моей просьбе нет, это талантливый молодой художник, ты просто обязан ему помочь. Ты ведь, папочка, как мэр должен заботиться о культуре города и поощрять молодые таланты.
— Очередная любовь? — Вячеслав Ремезов заглянул в зеленые глаза дочери и увидел, как вспыхнули они изумрудами от его вопроса.
— Нет, папа, это серьезно! — ответила она.
— А помнишь, как в первом классе ты просила меня повлиять на твою учительницу, чтобы та поставила пятерку по физкультуре твоему однокласснику. И ты тоже уверяла меня, что это серьезно, — засмеялся отец.
— Ну, папа, ты бы еще вспомнил, что я говорила, когда мне было три года, — обиделась Марго. — Я по-настоящему люблю этого человека и хочу ему помочь.
— Тогда, дочка, ты говорила то же самое, — расхохотался мэр. — Самое замечательное в тебе, что ты как была ребенком, так и осталась, совсем не изменившись с тех времен. Как сейчас помню: пришла ко мне в кабинет такая маленькая, смешная, косички торчат в разные стороны, а на них белые бантики, и заявляешь: «Папочка, употреби свое влияние. Пусть Тамара Сергеевна поставит Саше «пять» по физкультуре. Если я помогу ему стать отличником, он согласится пересесть на мою парту от Таньки. Я хочу, чтобы он сидел со мной. Я его люблю». Так и сказала: «Я его люблю». А когда я отказался, устроила такую истерику, что мы с мамой ничего не могли поделать, пока я не погрузил тебя в машину и не повез в «Детский мир», чтобы ты выбрала себе любую игрушку. Было?