– Ну, что, друг сердечный, рад? – она уже поравнялась с ним и теперь они оба были на противоположной стороне бассейна.
– Что? – не понял Дмитрий Васильевич, ошарашенный и раздосадованный ее появлением.
– Рад, говорю? Рад меня видеть?
– А почему, собственно… нет, не рад.
– Да ладно, не притворяйся. Небось, всю ночь обо мне думал?
– Ночью я спал.
– Спал? И не хотел меня трахнуть?
– Я еще раз повторяю – я спал, – сухо сказал Дмитрий Васильевич, отталкиваясь от бортика бассейна и начиная плыть обратно.
– А если б я пришла, то трахнул бы? – женщина плыла рядом, не отставая.
Дмитрий Васильевич поджал губы и не отвечая плыл к лесенке, намереваясь как можно быстрее избавиться от этой опасной особы.
Но она опередила его и, загородив собой лесенку, не давала ему возможности выбраться из бассейна.
– Ну, подожди, куда ты рвешься? Поговори со мной! Поговорить-то ты можешь?
– Что вам от меня надо?
– Ты что, глухой? Или тупой? Я сказала «поговорить хочу». А он – «что тебе надо»! Поговорить хочу!
– Мне не о чем с вами говорить.
– Откуда ты знаешь? Ты ж не говорил еще. Может, есть о чем. И вообще, это невежливо. Некультурно.
– О чем вы хотели говорить?
– О чем ты с женой разговариваешь? О литературе? «Манька, я тут Хэмингуэя перечитываю». «Ой, Вань! Какой ты у меня умный!»
Дмитрий Васильевич чувствовал себя все более некомфортно. Во-первых, он стоял, фактически прижатый к стенке бассейна и не имел возможности выйти на волю. Во-вторых, он не знал, как избавиться от этой назойливой наглой женщины, говорившей ему черт знает что. А он даже не может ей толком ответить. В-третьих… он никогда не читал Хэмингуэя. Да и вообще мало что читал. Как-то не доходили руки. Он и «Войну и мир» не читал, только фильм смотрел. Но это не ее дело! Она-то тут при чем! Лезет как муха!
– Что вы ко мне пристали? Отвяжитесь от меня! Не хочу я с вами разговаривать!
– Ну, подожди! Ну что ты, какой ты прямо…Что я тебя съем, что ли? Вот скажи мне, я хуже других баб?
– Не знаю. Не хуже, наверное. И не лучше.
– Хорошо. Но ведь не хуже? Вот посмотри на меня. Что во мне плохого?
Она была полновата. Телесные излишки щедро нависали над предельно откровенными черными «бикини». Верх купальника напоминал черную полоску, которая в криминальной хронике скрывает от зрителя только глаза свидетеля, оставляя открытым все лицо. Фигура ее была не самой удачной с точки зрения пропорций и форм. Если смотреть со спины, у нее был скорее мужской тип фигуры с довольно крупной спиной, маленьким тазом, совершенно лишенным округлости, и отсутствием линии талии между ними. Фасадная часть была, очевидно, призвана опровергнуть это впечатление – бомбообразные груди были вызывающе горизонтально направлены на собеседника, подпираемые круглым животом, похожим на половину большого мяча. Но все это выглядело упруго и, что называется, крепко сбито – возможно, благодаря спорту. Такое описание, однако, было абсолютно не под силу Дмитрию Васильевичу, который и смотреть-то толком на нее не хотел. Поэтому на ее вопрос – «что во мне плохого?» ответил примерно так: