– Оленей? Медные копи или кирпичный завод? Это на первый случай. Медвежьи шкуры, вообще меха? Лотерейные билеты? Картофельное поле?
– Почти угадал, – ободряюще сказал Смок. – Но только подымай выше.
– Два картофельных поля? Сыроварню? Торфяники?
– Недурно, Малыш. Ты не так уж далек от истины.
– Каменоломню?
– Почти так же близко, как картофельные поля и торфяники.
– Погоди. Дай подумать. Остался последний раз.
Минут десять они шли молча.
– Знаешь, Смок, не буду я больше голову ломать. Если то, что ты покупаешь, похоже сразу и на картофельное поле, и на торфяник, и на каменоломню, я не берусь отгадать. И не войду с тобой в долю, пока сам эту штуку не увижу и не пощупаю. Что это такое?
– Ладно, скоро сам увидишь. Будь так добр, погляди вон туда, вверх. Видишь, вон там хибарка и из трубы дым идет? Это и есть жилье Дуайта Сэндерсона. Вся эта земля его, и он продает ее под застройку.
– Ах, вот как? А больше у него ничего нет?
– Больше ничего, – засмеялся Смок. – Не считая ревматизма. Говорят, он страдает ревматизмом.
– Стой! – Малыш схватил товарища за плечо и силой остановил его. – Уж не собираешься ли ты в таком гиблом месте покупать землю под застройку?
– На десятый раз отгадал. Шагай.
– Погоди минутку! – взмолился Малыш. – Ты только посмотри, тут же одни утесы да откосы, ни клочка ровного, где же тут строиться?
– Вот уж не знаю!
– Так ты не собираешься тут ничего строить?
– Дуайт Сэндерсон продает только под застройку, – уклончиво ответил Смок. – Идем. Нам надо еще одолеть эту гору.
Подъем был крутой – казалось, узкая тропинка, петляя, ведет прямо в небо, точно лестница Иакова. Малыш охал и кряхтел на неожиданных поворотах и крутых откосах.
– Выдумал тоже строить здесь! Да тут нет ровного местечка, чтобы почтовую марку налепить! И берег не годится, тут пароходы не пристают. Вся погрузка проходит по другой стороне. Вот он, Доусон. Там хватит места еще на сорок тысяч жителей. Слушай, Смок, ты питаешься мясом. Я это знаю. Тебе, конечно, не затем нужна эта земля, чтоб строиться на ней. Так какого черта ты ее покупаешь, скажи на милость?
– Чтобы продать, конечно.
– Но не все же такие сумасшедшие, как вы с Сэндерсоном.
– Может, и не совсем такие, Малыш, но вроде того. Так вот, я возьму эту землю, разобью на участки и продам их здоровым и разумным жителям Доусона.
– Ха! Весь Доусон до сих пор не забыл про те яйца. Ты что, хочешь еще больше насмешить народ?
– Непременно.
– Ну, знаешь, Смок, это больно дорогое удовольствие. Я помогал тебе смешить людей, когда мы скупали яйца, и мне лично этот смех обошелся почти что в девять тысяч долларов.