– Верно, – сказал лейтенант. – Сейчас я соберу и расставлю своих людей. Мы не можем допустить беспорядка – и не допустим. Но вы все-таки поговорите с ними.
– Тут какая-то ошибка, ребята! – громко начал Смок. – У нас еще не все готово, и мы ничего не продаем. Улицы еще не размечены. А вот на будущей неделе прошу пожаловать: открываем широкую распродажу…
Взрыв общего гнева и нетерпения прервал его на полуслове.
– Нам не нужны никакие улицы! – выкрикнул молодой старатель. – Нам не нужно то, что на земле. Мы пришли за тем, что под землей.
– Мы не знаем, что тут есть под землей, – ответил Смок. – Зато мы знаем, что на этой земле можно выстроить отличный поселок.
– Верно! – подтвердил Малыш. – Уединенное место, и вид красивый. Кто любит уединение, все так тысячами сюда и кинутся. Это будет самое людное уединенное местечко на Юконе!
Снова раздались крики нетерпения, и Солтмен, который разговаривал о чем-то с вновь подошедшими доусонцами, выступил вперед.
– Мы пришли сюда, чтоб застолбить участки, – начал он. – Мы знаем, что вы тут сделали – застолбили пять участков на золотой жиле, вон они идут в ряд по откосу и вдоль ущелья. Только вы при этом смошенничали. Две записи у вас фальшивые. Кто такой Сэт Байрс? Никто у нас и не слыхал про такого. А вы сегодня утром сделали заявку на его имя. И на имя Гарри Максуэлла записали заявку. Но Гарри Максуэлла здесь нет. Он в Сиэтле. Он еще осенью отсюда уехал. Стало быть, две заявки свободны, можно их распределять заново.
– А если у меня есть от него доверенность? – спросил Смок.
– Нет у тебя никакой доверенности, – ответил Солтмен. – Ну-ка, покажи, если есть. И все равно эти участки нужно делить заново. Айда, ребята.
И Солтмен переступил запретную черту, подавая пример остальным, но тут готовую хлынуть за ним толпу остановил громкий окрик лейтенанта:
– Ни шагу дальше! Вы не имеете права!
– Ах, вот как, не имеем права? – переспросил Билл Солтмен. – Разве по закону не разрешается заново столбить, если заявки сделаны неправильно?
– Действуй, Билл! Не сдавайся! – подбадривала толпа, не переходя, однако, запретную черту.
– По закону разрешается, верно? – вызывающе спросил Солтмен, наступая на лейтенанта.
– Пускай разрешается, – последовал невозмутимый ответ. – Я не могу допустить, чтоб толпа в пять тысяч человек кинулась на две заявки, – и не допущу. Это будет беспорядок, а наше дело – не допускать беспорядка. Здесь, сейчас, на этом самом месте, северо-западная полиция представляет собой закон. Если кто перешагнет эту черту, буду стрелять. А вы, Билл Солтмен, осадите назад.