Тем временем я продолжала созерцать необыкновенную картину, когда Лаисса не в состоянии вымолвить и слова, глупо продолжала взмахивать ресницами и даже не пыталась прикрыть рот, впрочем, как и её внук.
— Ну что же ты? — легкая улыбка коснулась моих губ, в то время как пальцы осторожно заскользили по запястью демоницы. — Даже так не узнаёшь? — спросил он, закончив водить пальцами по коже женщины и легонько подув на её руку. Каково же было моё удивление, когда стоило ему это сделать, как с кожи Лаиссы словно взметнулись в воздух крохотные серебристые песчинки, а на запястье остался едва распустившийся бутон серебряной лилии.
— Сам-с-сама-ил? — такого неверия, непонимания происходящего и одновременно растерянности, беззащитности я не видела на лице этой женщины никогда прежде. Казалось, с произнесенным еле послушными губами именем она стала моложе, чуть ли не моей ровесницей, девчонкой, что боялась всего на свете и не могла понять, что же такое сейчас произошло! Я готова была поклясться, что её глаза стали сиять сильнее из-за золота слёз, что вот-вот были готовы скатиться по щекам.
— Ну, — довольно нагло ухмыльнулась я. Хотелось треснуть деду в этот момент чем-нибудь потяжелее. Неужели он не видит, как себя чувствует сейчас эта женщина?! — Как бы да, — ещё шире ухмыльнулся этот мерзавец!
Он продолжал смотреть на неё, улыбаясь моими губами Но мне казалось, что в этот самый момент его взгляд говорил совсем о другом… о большем… глубоком… и известном только им двоим. В какой-то момент я почувствовала, как изящные женские пальцы едва ощутимо заскользили по моей щеке. В то время как Лаисса продолжала всматриваться в чужие, вовсе не принадлежащие Сэму, глаза. Что искала она в них? Я не знала. Но и сама не могла отринуть картинку происходящего. Чужое чувство завораживало, интриговало, заставляло думать, что же такое между ними было когда-то давно…
Моя ладонь осторожно накрыла её руку, на краткий миг прижимая её к щеке, словно запоминая это прикосновение. В этот самый момент Лаисса сдавленно всхлипнула, мгновенно скинула мою ладонь и со всей силы влепила мне такую оплеуху, что голова резко откинулась назад.
— Ты умер! — закричала она. — Как ты мог умереть?! Ты бросил меня! — продолжала кричать она, в то время как Сэм даже не пытался поднять взгляд. — Как ты мог умереть… — уже совсем тихо прошептала она и замолчала. — Как ты мог… — на грани слышимости повторила она.
Он несмело вновь посмотрел на неё. Лаисса стояла, с силой зажмурившись и сжав кулаки. Удлинившиеся ногти вспороли кожу на ладонях, и сейчас по ним струились тоненькие золотые ручейки. То, что дальше сказал дед, и вовсе не укладывалось в голове: