— Прости меня… слышишь, — как-то робко коснулся он её руки, в этот момент она вздрогнула всем телом, распахнула глаза полные слёз и посмотрела на нас. И я не знала, чего в этот момент в них было больше: желания убежать отсюда или обнять его, удержать это мгновение настолько, насколько сможет.
Сдавленный мужской кашель, кажется, вернул нас всех на эту землю, заставив обернуться и посмотреть на ещё одного свидетеля происходящего, который и вовсе ничего не понимал. Представляю! Восемнадцатилетняя девочка гладит руки его бабушки, шлепает её по заду, в то время как великовозрастная бабуля называет её мужским именем, отвешивает оплеуху и рыдает почём зря, жалуясь, что эта самая девочка умерла и бросила её!
— Что, бездна вас раздери, здесь происходит? — стараясь совладать с собственным голосом, спросил он. — Мне кто-нибудь объяснит?
Я была несказанно рада, что он отвлек их друг от друга. Уж не знаю, чем бы это могло закончиться, если бы они были вдвоём. А моё тело — это все же моё тело, и на такое я не подписывалась! Сэм кивнул, в то же самое время ухватив Лаиссу за руку и заставляя её сесть рядом с собой. Когда он начал говорить затаив дыхание слушала даже я. О планах Эмерелис и Яра. О том, чем должна была закончиться данная конференция. О том, как он в своё время отказался от перехода за Грань, лишь бы попытаться спасти угасающий Дом, сделать всё от себя зависящее. И как решился на такой шаг как проникнуть в мое тело…
Он слушал каждое сказанное слово, произнесенное устами юной Владычицы, и всё сильнее ему казалось, что земля куда-то ускользает из-под ног. Нет, не планы огненной демоницы смутили его древний разум, не то, что к заговору был причастен Яр. Всё это были мелочи, которых можно было ожидать. Каждый из них находил интриги чем-то сродни игре в лит. Бесконечной партии, длящейся веками, плавно перетекающей с одного поля на другое, на кону которой стояла жизнь, власть, удовлетворение и интерес. Интриги, заговоры, внутренние политические течения и хитросплетения этих подземных рек были сутью их натуры. Так они выживали веками, делая своё существование в замкнутом пространстве одного единственного мира чем-то сносным. Во всяком случае, так считал он. Его жизнь — это партия длиною во вселенную бессмертия, а иначе, где найти дыхание для осмысленного существования?
Нет, сегодня его выбило из колеи появление новых составляющих в партии. Само то, что перед ним сидела Мара, которая стала вместилищем духа давно ушедшего демона, было немыслимо. Он вновь и вновь вспоминал свои ощущения во время её речи на конференции. Тогда ему казалось, что всё величие и блеск исчезающего Дома нашло своё средоточие в этой совсем ещё юной девочке… девушке. Он смотрел на молодую женщину, что стояла перед ним, и впервые за долгие годы ощущал гордость за то, что рожден тем, кто он есть. Что во главе их народа суждено стоять такой женщине: сильной, властной, мудрой и уверенной. Он не сомневался, что те, кто увидят сегодняшнее обращение Владыки, проникнутся такими же чувствами. И хотя уже тогда понимая, что что-то тут не то, он всё же впервые узрел тот образ, в котором со временем могло бы отразиться величие ушедшего рода.