Он взял её тонкую горячую руку, приложил к своей щеке.
— Лариса, мне сейчас надо ехать, но я постараюсь в следующий раз обязательно зайти к Вам.
Он усмехнулся:
— Если Вы, конечно, не передумаете и, если Ваше предложение останется в силе.
Она залилась румянцем, опустила головку, почти шепотом произнесла:
— Не передумаю, — и ещё тише, — очень!
Прошептав, стрелою вылетела из машины, промчалась к крыльцу и уже оттуда, повернувшись к нему, замахала ладошкой и звонко выкрикнула:
— Приезжайте, Николай, будем рады Вам!
С каким-то тёплым, давно забытым чувством нежности к этой девушке ехал он. Воспоминания так и стояли у него перед глазами. Её большие, чистые очи, худое, бледное лицо, худенькие, но горячие ручки. С трудом отогнав эти видения, мешавшие ему «гнать», стал переключаться на предстоящее задание, продумывая дальнейший план действий.
Командир, внимательно посмотрев ему в глаза, вздохнул. Похоже, и в этом случае Егоров пример сыграл свою роль. Однако расспрашивать не стал, решив — будущее покажет само. Дал ему самому высказаться. Николай чётко и достаточно подробно изложил результаты поездки, выводы и предполагаемый им план действий. В заключение уже от себя лично высказал свои опасения о судьбе музея и недопустимости его гибели.
Дед с планом в целом согласился, внёс свои коррективы, предложив в следующей поездке в этот город использовать Егора в качестве дальнего родственника князей Юсуповых, заинтересованных ещё раз попробовать приобрести оригиналы или, по крайней мере, копии сохранившихся архивных материалов их семьи. Для этого ему надо хорошо подготовиться к встрече.
Предложил продумать в качестве основы следующие пункты: во-первых, подготовить для Ефима Поликарповича соответствующее рекомендательное письмо, желательно от того, кого он уважает; во-вторых, Егору надо помочь вжиться в образ, а для этого изучить генеалогию и нынешнее состояние рода Юсуповых; в-третьих, разработать чёткие предложения, они должны быть продуманными, привлекательными и в тоже время не ущемляющими честь и достоинства Ефима Поликарповича как патриота России; в-четвёртых, Николаю необходимо самому поработать в части архитектуры, нужных приёмов планировок усадеб эпохи XVII–XVIII веков, в кои разрабатывался и строился сей проект — родовое поместье Юсуповых. Он должен говорить, если не как профессионал, то, по крайней мере, как энтузиаст-любитель. На всё про всё командир давал четыре дня.
Следующий день Егор и Николай провели в «Ленинке», в которой познакомились с пожилой дамой, работницей сего уважаемого публичного заведения, которая и дала им множество нужных и полезных советов. Поработав с рекомендованными ею материалами, они на следующий день поработали в Академии и музее архитектуры, а также в Государственном историческом архиве. Весь третий день они потратили на встречу с академиком Янтовским Александром Апполинариевичем. В секретариате Академии наук, куда они приехали, пожилая, но энергичная женщина-секретарь с умным и интеллигентным лицом, хорошо поставленным голосом объяснила: