Кот тяжело дышал.
- Я же просил вас, хозяйка, как можно меньше эмоций. А вы их вбухали столько, что хватило бы на небольшую атомную станцию. Видели бы вы, с каким чудовищем я был вынужден сразиться!
- Я ничего не слыхала.
- Ну, еще бы! Вам было не до того...
- Извини, дружок. - Я кинулась счищать с его лоснящейся шерсти комочки слизи.
- Осторожно! - отступил он. - Я сам... Позвольте мне ненадолго занять вашу ванную...
- Разумеется...
Он отправился в ванную комнату, а я осталась. Прислушиваясь к себе и опасливо косясь на испачканное кресло. Как знать, возможно, неведомое ОНО и сейчас здесь... Только я подумала это, из ванной раздался хриплый мяв.
- Прекратите думать, королевна, черт побери! - орал кот. - Вы всех нас погубите!
Непроизвольно я сложила руки на груди. Стало немножко спокойнее. Наконец из ванной появился кот. Все мои мысли о гипотетических кошмарах тотчас испарились: это чудовище стояло передо мной и благоухало.
- Ты взял мои парижские духи? - злобным голосом произнесла я. - Духи, подаренные мне мамой?
Василий заметно испугался этого простого вопроса.
- Я... я... Помилуйте, госпожа... Я не хотел... Я вам достану ящик таких духов... Я же не знал... - И вдруг заверещал так, что я вздрогнула: Такова ваша награда за битву с инопланетным разумом!
Тапочком трудно промазать с пяти шагов. Уже из-под кровати Василий оправдывался:
- Честное-пречестное, я не знал, что эти духи из Парижа. У вашей мамы, синьорина, отменный вкус.
- Оставим, - произнесла я. - Куда и зачем направляется Никола? Я что-то не поняла.
- Куда бы он ни направлялся, я уверен, он шел туда, где должен будет оказаться. Каждый следует своими путями, синьорина, и неисповедимы не только пути Господни.
- Хорошо, - я кивнула, - а кто были эти Алазамбры?
- Логично предположить, что в одном из них оказалась душа седобородого, в ком вы сегодня приняли такое участие.
- У меня не было желания перемещать его душу в другое тело, - возразила я.
- Ах, что вы знаете о своих желаниях, - выбрался на белый свет котяра и показал лапой на тапочек.
- Баркаял испытывает меня, - задумалась я.
- Неужели вы ничего так и не поняли, госпожа? - Василий пристально глянул на меня и, поколебавшись, добавил: - Ведь вы и были его земной любовью, ради которой он пал...
- Это невозможно!
- Вот как? Вы все еще помните это слово?
Я не нашлась что ответить. Кривляка Лукоморьев, благородный рыцарь, опальный ангел Баркаял, любил меня? Невозможно!..
- Что же случилось тогда между нами? Ты знаешь?
- Это долгая и печальная история, - взгрустнул кот. - Позвольте мне рассказать ее по порядку...