- За всем, что увидите, следите, не выказывая эмоций, - тихо наставлял кот. - Ни радости, ни печали. Если вы дадите чувствам захватить вас, то тем самым как бы бросите туда связь. Получится вроде веревки, по которой сюда может подняться кто угодно. При неблагоприятном исходе эксперимента вы, госпожа моя, сами рискуете оказаться по ту сторону. И никто не сможет поручиться за ваше спасение...
- И что? Я увижу Николу?
- Вы увидите Николу, если захотите, а может... Кто знает? Никто не скажет, что вы найдете там.
Я смотрела на поверхность воды уже очень долго, но ничего не происходило. Временами у меня появлялось смутное ощущение, что оттуда за мной тоже кто-то наблюдает. Серебро сливалось с водою, а вода чернела в центре чаши. Это был колодец. И вот...
Юноша, в котором я узнала Николу, поднял истощенное лицо. Он был не один. Рядом с ним - Анна. Я удивилась. Вода немного всколыхнулась и стала медленно сворачиваться в воронку.
- Эмоции! - рявкнул кот.
Я немедленно вспомнила совет и придавила эмоции. Мало-помалу вода успокоилась.
- Что там за светящийся обруч сверху? - прошептал Никола. Хотя он и был далеко внизу подо мной, я услышала его слова рядом.
- Молодая Луна, - беззаботно ответила Анна.
- Странная Луна.
- Луна зарождается окружностью и заполняется внутрь, - нетерпеливо объяснила девочка. - Это недавно созданный закон.
- Законы не создают, их только открывают.
- Ни фига! - хмыкнула девочка. - Только и слышишь: "приняли закон", "внесли поправки к закону"...
- Это другое... Что же происходит с Землей, если Луна себя так странно ведет?..
- Если что-то или кто-то себя странно ведет, это не значит, что со всем остальным миром тоже что-то обязательно происходит.
Вода слегка замутилась, со дна пошли пузырьки, и через некоторое время картина предстала совсем другая: перед двумя животными стелилась наклонная поверхность, и они спускались в красную долину.
Один из них, Алазамбр озерный, сплюнул сквозь саблевидные зубы. И зеленый плевок ударился о землю, подскочил и запрыгал по склону, как резиновый...
- Плюй, плюй, - с одышкой произнес его спутник, речной Алазамбр, такой же маленький и коренастый. - Все равно все фантасты - бред... Ненавижу фантастику! Не перевариваю! Все эти киборги, триграммоплазмы и прочая дрянь...
- Тетраграмматон, - подсказал собеседник.
- Дубина! Это другое, - отвечал речной.
- Чем тебя так задевают фантасты?
- Сказочники, понимаешь ли! Вешать таких сказочников. Уводят от жизни хрен зна куда...
От долгого напряжения глаза стало резать. Я отодвинула чашу и зажмурилась. Когда раскрыла глаза, то обнаружилось, что кот весь в мыле. Если для котов уместны такие слова. Дурацкий "амулет" надорван в двух местах, а угол моего кресла испачкан какой-то слизью.