».
Летом 1942 года высокопоставленные германские деятели то и дело намекали Маннергейму на то, что скоро предстоит штурм Ленинграда и очень желательно, чтобы финская армия приняла в нем участие. Первые разговоры подобного рода начались еще в ходе июньского визита Маннергейма в Германию. Более конкретные очертания германские предложения приобрели в августе, когда в Ставку Гитлера в Виннице прибыл глава финского Генштаба. Гостю сообщили, что начало немецкого наступления на Ленинград назначено на 14 сентября. Финское руководство вновь оказалось перед сложным выбором – особенно с учетом того, что из Вашингтона звучали призывы не помогать немцам, а окончательно портить отношения с США в Финляндии не хотели. В конечном счете было принято компромиссное решение – Маннергейм обещал помочь немцам под Ленинградом, если те возьмут на себя основную часть работы, а также активно участвовать в наступательных операциях в районе Онежского озера. 2 сентября финский Генштаб сообщил германскому командованию, что участие финских войск в захвате Ленинграда «не исключается», однако будет довольно скромным. Игра «подставь товарища» продолжалась.
Гармония в германо-финских отношениях постепенно и неумолимо уходила в прошлое. Вообще говоря, положение, в котором финны оказались в 1942 году, завидным не назовешь. Надежда на успех в войне против Советского Союза таяла на глазах, особенно после Сталинграда. Но и открыто пойти на разрыв с немцами означало рисковать германской оккупацией страны. Кроме того, по словам одного из приближенных маршала, в конце 1942 года он «все-таки желал успеха немцам, поскольку от этого зависело спасение Финляндии». В итоге позиция финского руководства в целом и Маннергейма в частности лучше всего описывается модным нынче словом «прокрастинация». Для тех, кто не в курсе, – так называют состояние, когда человек знает, что ему нужно делать что-то важное и срочное, но чувствует себя не в силах взяться за дело и попросту убивает время. «Поскольку положение и дальше остается неясным, надо ждать и проявлять хладнокровие» – так говорил в этот период Маннергейм. В конечном счете финнам пришлось-таки и воевать с немцами, и понести дополнительные (по сравнению с 1940 годом) территориальные потери в войне против Советского Союза. Прокрастинация обычно ничем хорошим не заканчивается, и данный конкретный случай только подтвердил общее правило.
В 1943 году, правда, наметились некоторые подвижки. Государственное и военное руководство не раз собиралось на совещания, где речь шла о путях выхода из войны. Как писал об этом впоследствии Маннергейм, «