Он обхватил голову руками, его плечи поникли. Передо мной сидел другой человек. Постаревший, усталый. Преступник, полжизни скитавшийся по тюрьмам.
– Черт, – вырвалось у него. – Будь оно все проклято.
– Папа?
– Я так, так виноват перед тобой, Сонни. – Мне показалось, что его душат слезы. – Я ничего не знал. Твоя мать всегда была ненадежной, но я не думал, что она… – Он глубоко вздохнул и поднял голову. Наши глаза встретились. – Прости меня.
– Ты не виноват, – сказала я.
– Еще как виноват. Я твой отец. Я должен был быть там. А не здесь. – В его голосе появилась злость. Грубая хрипотца, которой я прежде не слышала и не ожидала услышать. Мне даже стало не по себе, и я заерзала на стуле. – Я не должен был тебя оставлять.
– Ты говорил, что пытался писать и звонить.
– Я был недостаточно настойчив, – признался он. – Я убедил себя, что сделал все возможное. В этом смысле я знатный враль.
– Да. Я тоже.
– Я подумал, что тебе будет хорошо с мамой. А она не хотела, чтобы я вмешивался в вашу жизнь, так что… Но, черт побери, если бы я знал, что она так поступит, я бы… Боже, я бы убил ее за то, что она тебя бросила.
– Может, не стоит так говорить, когда кругом столько охранников? – всполошилась я. – Послушай, главное, что сейчас ты здесь.
– Да. – Он потянулся через стол и взял меня за руку. Злость ушла из его голоса. – Я здесь. И больше никуда не собираюсь.
– В прямом смысле? – пошутила я. – Так тут и останешься? – Я помолчала. – Извини. Это было грубо? Мне говорили, что у меня дурная привычка перебивать серьезный разговор идиотскими шутками.
Но папа улыбался:
– Это у тебя от меня.
– Правда?
– О да, – сказал он. – Мне это доставляет немало неприятностей. А то, что я застрял здесь… Ну, осталось недолго. Через пару месяцев я должен выйти.
– Серьезно?
Он кивнул:
– И… Я понимаю, ты плохо знаешь меня. А я даже не представляю, где буду жить, когда выйду, и ты скоро оканчиваешь школу, но… – Он кашлянул. – Но я надеюсь, мы сможем проводить больше времени вместе.
– Неплохая идея.
Однако я не питала особых надежд. Отец ведь и раньше выходил из тюрьмы. Вопрос в другом: как долго он сможет продержаться на воле?
Пока я не могла полностью доверять ему, но была готова попробовать. Дать ему шанс и позволить удивить меня. Теперь, когда он знал правду о маме и обо всем остальном, в наших отношениях, по крайней мере, появилась отправная точка.
Мы еще немного поговорили о довольно скучных материях: о школе, моих увлечениях и прочей ерунде. Он спросил об Эми, которую смутно помнил из моего детства, и даже поинтересовался моей личной жизнью.